Хранительница
Шрифт:
Потому что в Деметрио всё осталось как прежде. Он покрасил свои волосы, но их цвет ни на тон не изменился. Получается, изначально они были другими? Какими?
Зачем он это делал?
В любом случае…
– Тебе идёт, – зачем-то решила сказать я, посмотрев на него через отражение.
Уши Деметрио внезапно покраснели.
Но он не улыбнулся мне, хотя улыбка была неотъемлемой частью его лица. Особенно когда мы пересекались взглядами.
Его подстригли к тому времени, как девушка, которая
Немного позже я уже дремала, сидя в кресле, потому что мы не могли разговаривать о работе, когда рядом находились посторонние, и ничего не мешало мне уснуть прямо здесь.
Пока писк не пробился сквозь неприятные мысли, что преследовали меня с тех пор, как мы закончили говорить о людях, которых на самом деле сложно было так назвать, заставив резко распахнуть глаза и пробудиться.
Пульс участился из-за испуга, однако ничего страшного не произошло: это был всего лишь телефон.
Деметрио вытащил его из кармана своих серых классических брюк и посмотрел на экран, не отвечая на звонок сразу.
– Это Дэниел, – обратился он к Арабелле. – Он начинает сегодня, ты помнишь?
Она кивнула, поджав губы.
Что-то непонятное мне проскочило в её взгляде.
Деметрио провёл ладонью по макушке, смахивая с неё остатки волос, быстро поднялся со своего кресла и покинул нас.
Кто такой этот Дэниел?
И… что начинается?
Это связано с нашей общей работой? Или только их?
Когда мы остались с Арабеллой совершенно одни, не начали вновь говорить. Но я не чувствовала себя неловко из-за этого, потому что изначально была уверена, что так и будет.
А то, что до этого они раскрыли мне некоторые подробности, было довольно удивительно. Поэтому, раз они уже начали делиться со мной информацией…
– Почему ты решила, что я подхожу? – спросила, решившись узнать то, что волновало меня.
Я знала, что моё уродство сыграло свою роль, однако было что-то ещё. Что-то, что они скрывали от меня. Я чувствовала это.
Арабелла повернулась в мою сторону вместе с креслом, тем не менее я продолжила пялиться на своё отражение, не налаживая с ней зрительного контакта. Она проследила за моим взглядом.
– Несмотря на то, что тебе не нравится смотреть в зеркало, – подметила Арабелла, – ты достаточно уверена в себе.
Нет, это не так.
Я просто решила, что выживу и пойду на всё ради этого. Мне было страшно. Очень. Но я даже не надеялась, что когда всё закончится, я останусь тем же человеком, что была до этого.
Кто знает, каких людей я встречу?
– Тебе известны свои сильные стороны, поэтому ты знаешь, что смотреть можно не только на твоё лицо. Это важно.
Я была некрасива.
И мне это нравилось.
До того, как появились Арабелла
– Также ты знаешь, чего хочешь. – Она привычно закинула ногу на ногу, цокая носком туфли по полу. – И говоришь об этом прямо.
Уголки моих губ дрогнули, когда в голове всплыло воспоминание о том, как я отчаянно потребовала двести пятьдесят тысяч долларов за помощь им. То, что они согласились – сумасшествие.
Надежда не покидала меня.
Чистя овощи и глядя на грязь, копившуюся под ногтями во время процесса, я верила, что однажды мои руки будут достаточно чисты для того, чтобы принять в них чьего-то ребёнка.
Мечты заставляли бороться.
И верить, когда сил на борьбу не оставалось.
Я знала, что было моим, и собиралась заполучить это любой ценой.
Тем не менее, если цена окажется непосильна…
Нет, я чувствовала, что не ошибалась. Была рождена для этого. Всё предназначенное – мне по зубам.
– Внутри тебя буря, Figlio degli elementi.
Я повернула голову в сторону Арабеллы, желая узнать ещё кое-что:
– Что это значит? То, как ты называешь меня.
Черты её лица смягчились.
– Дитя стихии.
Теперь прозвище, данное мне ею, имело хоть какое-то логическое объяснение, потому что «Куколка», которой называл меня Деметрио, звучало абсурдно настолько, насколько это вообще возможно.
Но мне почему-то нравилось.
– И это не появилось из ниоткуда. – Я ощутила взгляд Арабеллы на своём шраме, когда она продолжила.
Откуда взялся её собственный? Он не был похож на полученный случайно, как мой. Слишком ровная линия и… Лица так не рвутся. Кто-то оставил его нарочно. Порезал её.
– Упала, – солгала я.
Арабелла хмыкнула в ответ на мою наглость.
– Такие красивые девушки, как ты, просто не падают. Их толкают.
Она тоже была красива: острые линии придавали утонченности, а мягкие вводили в заблуждение или скорее служили напоминанием ей самой о том, что её лицо было создано для олицетворения доброты.
Однако казалось, она была отнюдь не согласна, поэтому её карие глаза не блестели, как могли бы.
И всё-таки. Шрамы и вечная хмурость не портили её лицо.
Но кто толкнул её?
– Мужчина?
– Женщина, – решила сначала удивить её я.
Только затем всё равно добавила, не желая играть с огнём:
– Под контролем мужчины.
Боец, которая избивала меня, словно я была куском мяса на её кухонной разделочной доске, была приглашена лично Родриго. Раньше она никогда не появлялась в клубе. Во всяком случае, я не встречалась с ней до того дня. Как только я увидела её, поднявшись на ринг, мне захотелось уйти. Нет, сбежать. Я хотела наплевать на всё и спрятаться подальше, чтобы больше никто и никогда не прикоснулся ко мне.