Хранительница
Шрифт:
– Да.
Он довольно улыбнулся, показав клыки.
– Даю.
А затем произошло то, чего я точно никак не ожидала.
Деметрио протянул руки вверх, схватил меня за заднюю часть шеи, как это ранее сделала я, и перевернул нас так, что теперь я лежала под ним. Из-за того, как он держал меня, я не ударилась затылком об пол, но голова закружилась.
И, думаю, причиной этого было его тело, нависающее надо мной, а не приём, который он совершил.
Волосы лезли мне в лицо, и прежде чем я успела убрать их сама, Деметрио
– Ты тоже должна кое-что пообещать мне.
– Что? – Я прозвучала тише, чем до этого, из-за сухости в горле.
Мы были слишком близко. Мой пульс резко подскочил.
– Что ты не станешь использовать этот приём ни на одном другом мужчине.
– Почему?
– Не думаю, что им не понравится, что такая девушка, как ты, окажется в положении сидя у них на лице.
Не нужно было смотреть в зеркало, чтобы знать, что румянец пополз по моим щекам. Надеюсь, я уже была красной настолько, что моё смущение осталось незаметным для Деметрио.
– Я… Я не сидела на твоём лице.
– Ты была близка.
– Извини.
Он громко вздохнул через нос. Его ноздри раздулись, будто он был сильно недоволен чем-то. Моими извинениями? Тем, что я провернула с ним этот трюк? Что?
– Обещай.
– Хорошо, обещаю.
Что-то изменилось в его взгляде после моих слов.
– В любом случае я всегда буду рядом с тобой, – признался Деметрио. – Никто не угроза для тебя.
Это глубокое заблуждение. Но…
– Будешь рядом? – с придыханием переспросила его.
– На каждом твоём шагу, Куколка.
Я прищурилась.
– Как Ангел-хранитель.
– Ангел смерти, если быть точнее.
Мне было известно, что в различных культурах и религиях считают, что они сопровождают души на пути в загробный мир.
Значило ли это, что Деметрио отправит на тот свет каждого, кто решит навредить мне?
Звучало как то, что мне нужно.
Глава 8
Неделя третья – уроки флирта.
Я не хотел умирать.
Больше нет.
Потому что кто, если не я, будет присматривать за ней?
Это была моя обязанность, и я не собирался делиться ей с кем-либо. Всё, что связано с Эбигейл – моё. Не стоит даже пытаться отнять у меня смысл жизни, который я так долго искал.
А он решил сам найти меня.
Она.
Я был готов пойти на всё, чтобы эта девушка осталась рядом ещё ненадолго. Даже учить её флиртовать с другими мужчинами, словно одна мысль о том, что им будет позволено разговаривать с
Для неё я был готов стерпеть.
Хотя чем сильнее приближался день начала операции, тем сложнее мне было.
Она всё ещё не была влюблена в меня.
Поэтому я не мог просто сделать ей предложение руки и сердца, навсегда преданного ей, рассказать о том, что ждал её с тех пор, как она стала моей навязчивой мыслью, и жил только из-за надежды наконец встретить её.
Эбигейл далеко не из пугливых.
Это я понял по тому, как она прижимала топор к моему горло, ставила условия и боролась с неизвестностью.
Но она крайне умна.
Она сбежит, потому что, по правде говоря, стоит сделать это, когда кто-то признаётся в одержимости вами.
Особенно такой, как я. Тот, кто не отступит.
Ни. За. Что.
Дело было не в моей самоуверенности, а в том, что я знал: мы были созданы друг для друга. Совершенный дуэт.
Она существует. Я поклоняюсь ей.
Я ждал встречи с Ангелом всю свою жизнь.
Насколько сильно мама была бы рада видеть её? Нас вместе? Прямо как сейчас.
Глаза девушки были прикованы к моим уже на протяжении двух минут и шестнадцати секунд. За это время я успел рассмотреть почти каждый миллиметр её светло-голубых роговиц. Они завораживали своей прозрачной нежностью и насыщенным цветом. Идеальные.
Как и их обладательница.
Мы оба не собирались разрывать зрительный контакт, потому что я был не в состоянии отвести от неё взгляд, а она хотела победить.
Это могло бы продолжаться вечность. Я бы был совсем не против. Однако моё желание проиграть ей, дать почувствовать преобладание надо мной, было сильнее. В разы.
Только я хотел ещё немного посмотреть на неё. Всего несколько секунд. Или минут, если вновь потеряюсь в пространстве, наблюдая за ней. Красота, которой она обладала, вводила меня в состояние экстаза.
Почему художники до сих пор не начали писать картины с её лицом, скульпторы не стали создавать её бюсты, а писатели не нашли вдохновение в её образе? Вероятно, причина крылась в том, что её великолепие – это нечто более эфемерное, чем просто физические черты. Она являлась воплощением нежности и таинственности, которую было сложно выразить чем-то.
Это к лучшему.
Я был жадным. И, скорее всего, ещё и жалким, потому что не хотел, чтобы какой-то другой мужчина восторгался ей.
Меня начинало трясти, когда я вспоминал, что именно держало её рядом. Я имел возможность оплатить обучение в любом университете мира, в котором она захотела бы оказаться.
Но предлагать ей эти деньги было так же бессмысленно, как и пытаться заставить меня перестать сходить по ней с ума.
Я бы никогда не попросил ничего взамен, однако она бы не поверила мне.