Хранительница
Шрифт:
Эбигейл не стала расспрашивать далее, будто это не её дело, хотя я слышал вихрь мыслей в её голове.
Отчасти я был рад этому. Ей будет легче делать свою работу, не вникая в неприятные подробности. В конце концов мы расскажем ей, когда это закончится. Но сейчас? Сейчас ей лучше не знать.
Я постоянно буду рядом с ней. И даже если что-то попытается произойти, оно не случится. Я не позволю ничему коснуться её.
Она в безопасности, несмотря на то, что я и дело, которое нас объединяет,
– Ты уверена?
В глубине души меня терзали сомнения. Мысль о том, что ей всего семнадцать, а мы впутываем её в это дерьмо, не отпускала мою голову.
Ошибка.
Ошибка.
Ошибка.
– Сколько раз ты ещё переспросишь меня, Деметрио?
– Много.
Сегодня. Завтра. Послезавтра. В день встречи. Прямо перед выходом. Даже когда она уже будет там.
Если она захочет уйти, она уйдет.
И возраст здесь не при чём.
Она вольна отказаться от этой работы в любой момент. Возможно, Эбигейл не поверила мне, когда я сказал ей об этом, однако это правда.
Как бы сильно я ни хотел удержать её рядом, делать это насильно было против моих правил. Я хотел, чтобы Ангел была со мной добровольно.
Что бы сказала мама, если бы узнала, что я поступил иначе? А Неро с Дэниелом? Что бы я сам сказал о себе?
В кого ты превратился?
В своего отца?
Поздравляю, Деметрио.
Ты стал тем, кого ненавидел.
Поэтому – нет.
Если она останется после того, как её миссия завершится, то только потому что ей нравится, как выглядит её жизнь, когда я рядом с ней.
Прямо как мне нравится моя жизнь, когда она рядом со мной.
Другая заставляет меня ненавидеть себя и всё вокруг. Какое-либо желание существовать полностью отсутствует.
Ангел – моё спасение.
Эбигейл неожиданно поднялась со своего места, обошла стол и встала напротив меня. Её бёдра, облаченные в обычные джинсы, оказались перед моими глазами, пока я смотрел прямо.
– Встань, – потребовала она.
Я послушно поднялся, тут же возвысившись над ней, и девушка прищурилась, рассматривая меня, словно её глаза – сканеры.
Они видели моё сердце? Видели, какое оно большое для неё?
– Когда ты в последний раз был у врача?
– Лет в… шестнадцать?
После того как отца не стало, в этом больше не было нужды. Нет, я получал тяжелые ранения, но Дэниел отлично справлялся с ними и без Дока. Мне больше не требовалась неотложная помощь настоящего врача, чтобы выжить.
Эбигейл громко и недовольно выдохнула.
– А что?
– Твоё дыхание, – объяснила она. – Никакой физической нагрузки, а ты дышишь так, будто нёс
Нёс слона?
Я улыбнулся.
Но когда Эбигейл приблизилась и снова коснулась меня, прижав ладони к моим бокам, а ухо – к груди со стороны сердца, перестал.
Я ничего не сделал, чтобы она прекратила трогать меня, как делал это раньше, и вместо этого посмотрел в сторону, чтобы увидеть нас в отражении зеркала.
Эбигейл прищурилась, вероятно, прислушиваясь к моему учащённому сердцебиению.
– Вот же! – воскликнула она и продолжила стоять на месте.
Я не хотел переводить взгляд с неё на что-либо другое в этой комнате, тем не менее Арабелла, наблюдающая за нами у окна, вынудила меня сделать это.
Я поднял брови, как бы пытаясь оправдать себя.
И её ухмылка превратилась в улыбку, когда девушка, которая, по всему видимому, не собиралась отлипать от меня, спросила:
– Боль в груди?
При виде тебя.
– Присутствует.
– Как часто краснеешь?
Постоянно, если ты рядом. Буквально и нет.
– Часто, – ответила Эбигейл за меня.
Я не шевелился, пока она проводила осмотр.
Её забота, которую ранее она никогда не проявляла, говорила, что я всё делал правильно. Она постепенно начинала чувствовать себя комфортнее рядом с нами. Понимала, что мы не угроза.
Что я здесь для того, чтобы защищать её, а не наоборот.
– Признаки беспокойства, нервозности и…
Девушка не договорила и оторвалась от меня, сделав шаг назад. По её бледным щекам пополз румянец, когда она поджала губы.
И… что?
– Возбуждения? – закончила Эбигейл.
Возбуждение?
Кровь, циркулирующая по моим венам, застыла. Но жар напал на меня, как в тот момент, когда Ангел впервые прикоснулась ко мне.
Это чувство, заставляющее задрожать всё внутри тебя, ощущалось как что-то до болезненного правильное.
Я пожал плечами.
– Тахикардия, – решила Эбигейл. – Следует как можно скорее обратиться к кардиологу. – Она принялась кружить по комнате, как маленькая акула-врач. – Это так безответственно с твоей стороны, Деметрио, я думала…
– Ты следишь за мной?
Она резко замерла, опешив, словно я поймал её с поличным, и посмотрела на меня. Её ноздри раздулись от негодования. Я изо всех сил постарался не рассмеяться в ответ на эту милейшую реакцию.
– Мы проводим вместе каждый день на протяжении последних недель, – напомнила она, будто я мог забыть и не почувствовать, как жизнь перестала быть ненавистна мне с её появлением в ней.