Хранящий память. Инквизитор
Шрифт:
В конечном итоге Ваал справился с эмоциями и отвращением, и вернулся к обычной жизни, но его способности оставили на его характере сильный отпечаток. У него появилась мания преследования и страх, что, рано или поздно, жрецы узнает его тайну, и чтобы отвести себя подозрения Ураган полностью погрузился в свои обязанности, начал проситься во все рейды, при этом стал очень жестоким и хмурым. Он чувствовал себя ущербным рядом со своими братьями, и этот червяк сомнений в самом себе выгрызал всё человеческое в его душе.
Память всех троих сейчас была в моём доступе, но кроме парочки новых поз от служанки, я не узнал
Нудная скачка на лошадях угнетала, и я, как бывший водитель, представил время, на котором мог бы преодолеть это расстояние с ветерком на своём рейсовом автобусе. Но моя фантазия разбилась о состояние средневековых дорог, которые кроме лошадей мог преодолеть только танк или трактор, что, в принципе, было одно и тоже. Но всё равно мне понравилась ночёвка под периодически выпрыгивающих из-за туч четырьмя лунами. Земля вместо кровати, седло под головой, рядом всхрапывание лошадей и меч под рукой, которым ещё предстояло научиться пользоваться – это был дух свободы, которого я был лишён в прошлой жизни.
Кстати, гравитация в этом мире была чуть меньше, хоть и в теле коренного жителя это не ощущалась, зато прыжок у меня получился выше предполагаемого, а значит, можно было стать Шаолинем и бегать по воздуху.
Мои бредовые идеи прервала Крапива.
– Эх, сейчас бы наушники и музычку! – снова устроившись на моём плече, начала жаловаться она.
– Тебя от музыки в ушах разорвёт, как хомячка от петарды в заднице, – сострил я.
– Ничего ты не понимаешь! От прослушивания музыки вырабатывается дофамин – это гормон счастья, – блеснула умом Алиса.
Достойно ей ответить у меня не хватало образования, поэтому я просто пообещал: – Слышь, мурзилка! Я всё равно найду способ вытряхнуть тебя из своей башки!
Нашу бесшумную беседу прервал один из инквизиторов. Он пристроился свою лошадь позади меня и не придумал ничего умнее, как начать со мной разговор с оскорбления Крапивы.
– Ураган, а ты в курсе, что крысы – разносчики заразы?! В деревне возле обители одного мужика укусила такая же тварь, так Могила ему руку отсёк почти по самое плечо, а то бы помер, – с интонациями бывалого сообщил он.
Ваал не был близко знаком со своим коллегой, и единственное, что я выудил из его памяти, это его имя – Каспар по прозвищу Пепел. Кличку он заработал ещё в молодости, когда лишился дома, который забрали власти небольшого городка на юге материка за долги его непутёвого папаши. Каспар, не долго думая, решил отомстить и сжёг здание городской управы. За такой финт его должны были вздёрнуть, но малолетний пироман всё продумал и тут же поступил в учебку Ордена. Это его спасло от виселицы, но предопределило всю дальнейшую судьбу – назад пути уже не было. На всём материке действовал закон, по которому всем мальчикам до тринадцати лет, вступившим в Орден, обнулялось любое преступление, даже массовое убийство. И будущие братья в учебке сразу окрестили Каспара Пеплом.
Оставив Крапиву на холке лошади возле седла, я не спеша спрыгнул вниз, без суеты подошёл к Пеплу и, резко схватив
– Чем? – даже не пытаясь освободиться, спросил он.
– Кровью! – ответил я и внёс ясность в наши с ним отношения: – Если ещё раз откроешь своё хрюкало не по делу или вздумаешь мне перечить, то над тобой ещё земля не успеет просохнуть, а я о тебе уже забуду. А в Ордене скажу, что ты неудачно свалился с лошади и шею сломал, а братья подтвердят, – я повернулся в сторону Змея и двух других инквизиторов, и все трое, не мешкая, кивнули.
Перед тем, как запрыгнуть в седло, я снова обратился к Пеплу: – И, кстати, запомни – мою ласку зовут Крапива!
– Олд, а ты оказывается тип топ, прямо денжерес! – раздалось восхищение у меня в голове.
– Я и половины твоих слов не понимаю. У меня уже мозг чешется от твоего сленга, – запрыгнув на лошадь, выразил я недовольство и пришпорил лошадь.
Крапива не удосужилась озвучить перевод своей абракадабры и спросила: – За что ты его так?
Попав в тело ласки Алисе не достался бонус в виде знания наречия этого мира, и это надо было срочно исправлять, так как у меня в планах было сделать из неё шпиона.
– Ни за что, просто показал, кто здесь босс, чтобы избежать проблем в будущем, – ответил я и пропел подходящий мотивчик: – Не стоит прогибаться под изменчивый мир. Пусть лучше он прогнётся под нас.
Во избежание её очередных острот, я не уточнил, что много подобных уроков усвоил в тюрьме. С волками сам становишься хищником, а Ураган был одним из матёрых, поэтому моя тирания у братьев не должна была вызвать подозрений, зато я установил безоговорочную власть в отряде.
– А ты уверен, что мы пройдём квест, навязанный тебе жрецом? – задала неожиданный вопрос Алиса.
– Опять ты выражаешься, как недоразвитая! – упрекнул я и из вредности ответил на непонятном для неё жаргоне: – Поход крестовый – по масти фартовый!
– Твой сленг давно просроченный! – фыркнула она и сообщила: – Кстати, тот кусок реликвии, что дал тебе жрец, очень похож на игровой джойстик.
Я понял, о чём говорит Алиса, но её ассоциации не давали нам ровным счётом ничего.
Ближе к вечеру мы увидели крайние дома первого городка на нашем пути. В этом мире до дробления суток на часы пока не додумались, и пошли более простым путём: разделили день и ночь на четыре четверти, но хотя бы понятия – полдень и полночь присутствовали. Сезонов года было всего два: теплый и холодный, которые так же поделили на четверти. В общем, жители этого мира не утруждали себя умственными излишествами и не забивали себе голову лишними понятиями и структурами.
Сейчас была третья четверть тёплого сезона и начало четвёртой четверти дня, поэтому в город мы въехали ещё по светлу. Настоящее название городка уже почти стёрлось в памяти его жителей, и все его называли Городом Грехов. Располагался он на Вольных Землях, на границе севера материка, с окраины которого сюда стягивались не только торговцы, но и всякая шантрапа в поиске развлечений и заработка. На Вольных Землях законы не были такими суровыми, как на других территориях материка, и любители подебоширить отделывались лишь штрафом, естественно, если дебош обходился без жмуриков.