Хребет Индиго
Шрифт:
— Эмили видела мой грузовик, припаркованный снаружи.
— Что это значит?
Я устроилась рядом с ним на диване, подогнув под себя ноги. После работы я надела леггинсы и футболку, намереваясь пробежаться. Вместо этого я выбрала бутылку вина.
— Мы познакомились около года назад, — сказал он. — Она хотела большего. Я не хотел. Это была моя ошибка, но это случилось. Она знала счет. Это было на один раз. Сказала, что ее все устраивает. Оказалось...
— Это не так.
— У Эмили большая аудитория. Ее семья не очень любит
— Он сказал мне, — из-за какой-то драмы в маленьком городке много лет назад. — Это было довольно очевидно из ее статьи обо мне.
— Если она говорит о нас, другие люди будут говорить.
— А. И ты не хочешь, чтобы люди знали.
Потрясающе. Как будто мое эго не получило достаточно ударов с тех пор, как я переехала сюда. Сначала от станции. Теперь от Гриффина.
— Дело не в этом, Уинн.
— Всё в порядке.
Всё было не в порядке. Ни капельки. Я сделала долгий, необходимый глоток вина, жалея, что все-таки не пошла на пробежку и не пропустила весь этот разговор.
— Эй, — Грифф протянул руку и отнял бокал от моего рта. — Мне плевать, если люди говорят обо мне. Черт, они уже говорят. Но я не хочу, чтобы они говорили о тебе. Я не хочу, чтобы они говорили, что ты крутишь со мной и не концентрируешься на своей работе. Или что наши отношения были причиной, по которой мой отец настоял на том, чтобы нанять тебя. Я хочу, чтобы люди видели в тебе начальника полиции. Как способного копа. А не как женщину, согревающую мою постель.
— О, — моё сердце заколотилось так сильно, что стало больно. Я и не подозревала, что он заботится о моей репутации. Моей, аутсайдера. — Я никогда не спала в твоей постели.
— Нет, не спала. Но это не имеет значения. Люди будут говорить. Они придумают свою собственную правды.
Это была жизнь в маленьком городке, которую отец всегда ругал. Это была причина, по которой он переехал из Куинси после окончания школы.
Люди создавали свое собственное мнение, основываясь на фактах или вымысле. Они будут верить Эмили Нельсен, просто потому что сплетни Эмили Нельсен были самыми занимательными. Я ничего не могла сделать, чтобы остановить это, а жить в страхе перед вереницей слухов не входило в мой пятилетний план.
— Мне все равно, — я пожала плечами. — Кроме того, я полагаю, она уже раскрыла свой рот.
— Вполне себе.
— Тогда дело сделано.
Я подняла бокал, чтобы отпить еще, но прежде, чем он достиг моих губ, Гриффин снова взял его, на этот раз полностью из моей руки.
Он поставил мой бокал вместе со своим на пол, затем обхватил мое запястье и поднял меня с дивана.
— Что ты делаешь?
Его руки обвились вокруг моей спины, притягивая меня к своей груди.
— Если люди собираются говорить о том, что мы занимаемся сексом, мы вполне можем заняться им.
Я улыбнулась, и когда он прильнул своими губами к моим, я приняла его в свой рот, застонав от его вкуса. О, как я скучала по нему. Больше, чем хотела признать.
Цепляясь
Со спутанными языками он провел нас в мою спальню, сделав паузу, когда переступил порог, чтобы отстраниться.
— Это не та же самая комната.
Я раздвинула ноги, пальцы легли на пол. Чемоданы, прислоненные к стенам, исчезли. Они были аккуратно уложены в моем шкафу вместе с одеждой, которую они везли, либо висели на вешалке, либо были сложены на полке, либо брошены в корзину для белья.
— Я распаковала вещи.
— Весь дом?
— Да.
Он изучал меня, как будто знал, что в моем ответе есть что-то еще. Мне потребовалось усилие, чтобы не съежиться под его пристальным взглядом. Но сегодня было не время обсуждать причины, по которым я не спала.
Я подняла руку к его твердой груди и провела ею по гладкой хлопковой рубашке.
Грифф поймал ее под своей широкой ладонью.
— Скучала по мне?
— А ты?
— Да.
Его свободная рука переместилась на мою грудь, провела по выпуклости, а затем перешла на шею. У него были такие большие руки и длинные пальцы, что его прикосновения начались у моего горла и обвились вокруг моего затылка.
Один рывок — и я снова оказалась прижата к нему, его рот сомкнулся над моим, влажный и горячий.
Я потянулась к его джинсам, высунув свою руку из-под его, чтобы расстегнуть пуговицу и молнию. Затем я опустила руку к его члену, обнаружив его твердый и толстый под тканью трусов.
Как только я обхватила рукой его бархатистый ч и погладила его, Гриффин вскочил, подхватил меня под бедра и бросил на кровать.
Он опустился на меня сверху, придавливая меня своим весом, а его рот оставил след горячих поцелуев с открытым ртом на моей челюсти. Затем он потянул и стянул мои леггинсы, раздевая меня догола.
— Сними свой топ, — приказал он, вставая, и потянулся за головой, чтобы взять в горсть рубашку и стянуть ее.
Тело Гриффина было шедевром грубых линий и мужской силы. Пыльца волос на широкой груди. Сухожильные предплечья, более загорелые, чем его пресс. Это был мужчина, который работал над тем, чтобы его тело было сильным. Он не верил в эпиляцию или аэрозольный загар.
— Уинн. Снимай верх. Сейчас же.
— Ты так любишь командовать, — мне нравилась его властная сторона. Я стянула с себя топ, пока он раздевался.
Его ботинки упали на ковер с двумя отчетливыми стуками, а за ними последовал плюх его джинсов, когда он стянул их со своих громоздких ног. Он уставился на меня, а я уставилась на него, впитывая каждый сантиметр.
— Ты спросила меня, был ли я с кем-нибудь, — сказал он. — Нет. Я проверялся несколько месяцев назад.
У меня пересохло во рту, когда он сжал в кулаке свой член, сильно потянув его.
— Я принимаю таблетки.
— Я хочу трахнуть тебя без презерватива, Уинслоу. Но только если ты не против.