Хребет Скалистый

Гуров Игорь

— И как не стыдно, — закричала она, выбираясь из-под одеяла, — удрала незаметно! Одна возится. А можно было в это время поболтать.

Ольга вошла в спальню. В руках она держала какой-то длинный пакет.

— Поздравляю тебя, девочка, с днем рождения, — ласково проговорила она, желаю тебе быть радостной и счастливой, учиться так же, как в седьмом, и чтобы у Гриши каждый год брали по картине в Третьяковку или Эрмитаж.

Она поцеловала Аллу в губы и передала ей в руки пакет.

— Это тебе. Может и рановато такую

вещь дарить, но знаю, что придется по душе.

Она еще раз поцеловала Алку и вышла в столовую, предоставив ей одной рассматривать подарок.

Алла нетерпеливо сорвала бумагу и охнула. О таком подарке она не смела и мечтать. У нее в руках было новенькое легкое и удобное одноствольное охотничье ружье.

На глаза неожиданно навернулись слезы, и она вошла в столовую необычно притихшая, ткнулась в плечо Ольги да так и застыла.

— Ты чего, атаман? — спросила та. — Что с тобой?

— Я тебя очень люблю, Олюшка. Очень, очень. Не за подарок, конечно. Ты не думай. А за то, что ты во всем меня понимаешь. Даже догадываешься всегда, что я думаю, о чем мечтаю… Очень люблю.

— Я тебя тоже очень люблю, Алка, — тихо ответила Ракитина и еще крепче обняла девочку.

Они замолчали, обе смущенные и взволнованные таким открытым проявлением чувств. Ольга, справившись с собой, шутливо скомандовала:

— Лентяи, за дело!

И обе шумно и весело стали суетиться по хозяйству, — Что же это Гриши нет? — озабоченно спросила Ольга, вытирая до блеска эмалированный чайник.

— Приедет, — уверенно ответила Алка, не менее ожесточенно натирая мелом чайные ложечки. — Нет утром — приедет вечером.

Вскоре явились Шура Бабенко и Васька Лелюх.

— Поздравляю сразу со всем, — важно произнес Лелюх и протянул Алке книжку в красивом синем с золотом переплете, "Три мушкетера". — Раз у тебя украли. Вот. Ну, вообще достал.

— Ты достал! — не утерпев, сорвал всю торжественность момента Шура. — Анна Алексеевна и то с большим трудом достала.

— Болтун сам, а про других говоришь! — отважился отпарировать Васька и придвинулся поближе к Ольге.

Но Шура на него уже не обращал внимания.

— Вот это мама прислала, — он смущенно протянул Алке коробку конфет, перевязанную очень яркой лентой с огромным бантом, — а это я. Совсем как настоящий «ФЭД», а снимает даже лучше, хотя и самодельный.

Так вот что так таинственно уже несколько месяцев подряд мастерил Шурик по вечерам! Кому не приятно получить подарок, в который вложено столько труда! Может, и найдутся такие люди, но Алка к их числу не принадлежала. Она была просто потрясена.

— Ребята! Вечером, как только Гриша приедет, приходите. Будем чай с пирогами пить. Обязательно приходите.

— А сейчас садитесь за стол завтракать, — предложила Ольга.

Лелюх с готовностью сделал движение к столу, но Шура незаметно крепко схватил его сзади за руку.

— Спасибо. Мы

уже завтракали. Не будем вам мешать, — отказался Шура и потянул Лелюха к выходу.

Они вышли.

— Что у тебя, дома завтрака, что ли, нет? — набросился на него Шура, выйдя из квартиры Проценко. — Видишь, — они гостей ждут. Готовятся. А ты обрадовался.

— Так они же сами предлагают, — мрачно буркнул Лелюх.

— Ему из вежливости предложили, а он рад стараться!

— А я из вежливости и согласился. А потом, там пирожки такие румяные.

— Ну ненасытная какая-то утроба! — возмущенно всплеснул руками Шура — Дома ему Анна Алексеевна только и знает, что готовит. Все ноет; "Мама, пирожки, мама, вареники!"

— Если хочешь знать, я трое суток могу не есть не пить. Как верблюд.

— На верблюда ты вовсе не похож, — критически осматривая Ваську со всех сторон, определил Шура, — ты больше на откормленного индюка смахиваешь.

— Индюка? — возмутился Васька. — А сам-то ты кто? Ты сам отбивная котлета. Понял?

— Ну и ничего подобного. Чем это я похож на отбивную котлету?

— Сейчас, конечно, нет, а в прошлую субботу на ринге? Скажешь, Тимка Рогань из тебя котлеты не сделал?

— Ну, ты! — в свою очередь вспыхнул Шура. — Чего ты в боксе понимаешь?

Лелюх понял, что переступил в разговоре опасную черту, и, пока не поздно, попытался заговорить о другом.

— А когда мы к Алке пойдем?

Шура ничего не успел ответить. Открылось окно и раздался голос Васькиной матери.

— Василий, завтракать! — позвала она.

— Доброе утро, Анна Алексеевна, — поздоровался Шура и добавил: — Он уж тут истомился, ожидая завтрака.

Последние слова он уже произнес вслед Лелюху. Завтракать Ваську дважды приглашать не приходилось.

Вскоре после ухода ребят в квартиру Проценко снова постучали. Это был Решетняк.

— Дядя Филя! Дядя Филя! — как старого знакомого встретила его радостная Алка. — Смотрите, что у меня есть.

Она потянула подполковника в столовую показать подарки. Решетняк тщательно осмотрел ружье. По тому, как он любовно похлопывал ладонью по лакированному ложу, заглядывал в ствол, ощупывал патроны, проверял подгонку ремня, чувствовалось, что это завзятый охотник. Но еще больше Филиппа Васильевича заинтересовал фотоаппарат.

— Алка Натковна, — подполковник уже не называл ее иначе, — обязательно познакомь меня с хлопцем, который сделал этот аппарат. Хорошая голова у парня. Вот такой автомат для съемки я обязательно к своему «Киеву» сделаю… — Товарищ Ракитина? — удивился Решетняк, увидев вернувшуюся из кухни Ольгу. — Вот уж никак не ожидал встретить вас в этом доме! Какими судьбами?

— То же самое я могу спросить и у вас, товарищ подполковник.

— Я же друг детства Проценко. А кроме того, с Алкиными родителями партизанил вместе. А вот вы как сюда попали?