Хрен С Горы
Шрифт:
Впрочем, додумать насчёт пилы мне не дали.
– Ралинга, тут прибегал посыльный, передал, что Ратикуитаки ждёт тебя на пир - сказал Атакануй, откладывая в сторону топор - После заката.
– Хорошо - ответил я. Хотя чего хорошего: сто процентов, пир по случаю гостей с запада, напьются все браги, приготовляемой путём плевания слюны в массу из местных фруктов, будут вести разговоры "за жизнь", "ты меня уважаешь?", обещать свергнуть узурпатора и посадить на трон эту пигалицу. Что-то не радует меня перспектива провести вечер таким образом - особенно, учитывая, что трезвым в компании пьяных головорезов-регоев находиться не очень уютно, а пить местное спиртное я брезговал из-за способа приготовления.
Площадку
Не найдя ничего лучше, пришлось молча пристроиться к компании из местных и пришельцев, в которой заметил Такумала. Ответив на приветствия, я перебросился со своим замом по строительной части несколькими фразами о ходе прокладке канала.
Пир прошёл, как и десятки подобных попоек-посиделок ранее: все усиленно накачивались местной брагой (учитывая малое количество "оборотов", чтобы захмелеть, её требовалось лить в горло практически непрерывно), поглощали плохо прожаренную свинину, разбавляя всё это рыбой и корнеплодами.
Я среди всего этого раблезианства выглядел чужеродным элементом. Спиртное пить, как я уже говорил, брезговал по причине технологии его получения, на свинину не налегал, опасаясь за свою печень. Так что довольствовался коем с баки и рыбой.
То, что при этом я выгляжу в глазах окружающих нелюдимым букой, меня заботило мало: репутацию человека не от мира сего, запросто говорящего с духами, я уже себе заработал, положение в свите своего работодателя имею не за то, что являюсь душой компании и рубахой-парнем, способным перепить любого. А что моя некомпанейскость мешает возвыситься в окружении нашего босса ещё больше, то и ладно: в прежней жизни я вообще мог рассчитывать в лучшем случае на майорские или капитанские звёздочки к пенсии; а здесь умудрился вырасти до министра промышленности областного уровня.
Потому сидел я с выражением лица, схожим с таковым у рыбы, которую употреблял под пальмовый сок, рассеянно слушая взаимные восхваления хозяев и гостей, обещания немедленно пойти свергать узурпатора-братоубийцу ("только обглодаю эту свиную лопатку") и ответные обещания должностей при дворе будущей правительницы Пеу.
Слава богу, все пиры рано или поздно кончаются, и я наконец-то мог отправиться домой, то есть в свою хижину рядом с мастерскими.
Утром позволил себе поваляться на пару часов подольше, чем обычно. Окончательно встал, когда Атакануй возобновил полирование: тут и мёртвый бы проснулся. В общем, дрель у соседа сверху в сравнении с этими звуками - классическая музыка.
Наскоро перекусил кашей из баки, запил водой, заглянул в мастерские, убедился, что и без меня справятся. Моя свита уже была в сборе. Теперь проверка работ на канале. Солнце жарило вовсю, когда я добрался до впадины между холмами, по всей длине которой копошились сотни крошечных, издалека, человечков.
Работа, насколько можно судить, шла довольно шустро - согнанные на принудработы ганеои-сунийцы торопились поскорее выкопать пару километров канала и насыпать дамбу-перемычку, чтобы от них отстали. Так что даже подгонять никого не было нужды.
Увы,
Ага, значит, наши доблестные мужи и дорогие столичные гости проснулись, опохмелились и теперь намерены держать совет на тему возвращения престола законной, с их точки зрения, наследнице Раминаганиве.
Нет, в роли пророка, пусть даже и для собственного потребления, нет ничего хорошего - особенно когда предсказываешь одни неприятности.
Глава восьмая
В которой герой узнаёт кое-что о мире за пределами Пеу, а также умудряется вызывать недовольство монаршей особы, сменённое, впрочем, на милость
Таки собрал совет в своей самой большой хижине, где обитала младшая из пяти его жён. Восседал он на разукрашенной многоцветными узорами циновке на небольшом возвышении - как и полагается Самому Большому Боссу. Впрочем, для высокой гостьи нашли не менее шикарную. А свежей травы напихали под неё ещё больше, так что голова их Величества тэми Раминаганивы находилась вровень с головой хозяина. Остальные же участники сегодняшнего совещания сидели на десяток - другой сантиметров ниже этих двух.
Кроме Ратикуитаки и юной претендентки на трон Пеу наличествовали также Огорегуй, ещё два регоя из его компании и оба светлокожих чужеземца (что меня несколько удивило). С нашей стороны присутствовали парочка заклятых друзей, каждый из которых претендовал на роль главного шамана - Тонху и Кумаки, да четвёрка регоев - в том числе Такумал. Оказалось, я был последним, кого ждали. Судя по весьма скудному "столу", разговор предстоит серьёзный.
Едва я занял своё место между Тонху и молодым светлокожим, таки заговорил. Начал он издалека. Правда, не с тех времён, когда по просторам Земли бродили мамонты, а всего лишь с Пилапи Старого, потом перешёл к его тёзке - Пилапи Великому. Посокрушавшись по поводу оставшегося в прошлом туземного "золотого века", наш босс перешёл к делам совсем недавним - к борьбе за власть между сыновьями скончавшегося год назад великого и славного тиблу. Ещё минут пять у правителя Бонко ушло на описание гнусностей и подлостей Кивамуя и горькой судьбы Кахилуу. На этом со вступлением было покончено и, Ратикуи перешёл к делу.
Как и следовало ожидать, свита несчастной тэми Раминаганивы обратилась к нашему Самому Главному Боссу с просьбой о помощи в борьбе за власть. И теперь таки спрашивал совета у нас, своих приближённых - помогать или нет. Все напряжённо молчали, никто не собирался выступать первым.
Тогда Ратикуитаки назначил добровольца - им оказался Кумаки. Тот, разумеется, на амбразуру бросаться не собирался. Ну, то есть, не зная достоверно мнения нашего таки по данному вопросу, шаман предпочёл наводить тень на плетень. Речь его лилась гладко и плавно, сказывался опыт в таких делах - аж завидки берут. Но наш босс не для этого давал Кумаки слово. Властным движением руки он остановил колдуна, сказав, что уважает и понимает волю духов (мда, интеллектом он явно превосходил меня - я лично так и не догнал, что же вещали устами шамана духи - причём, чем дольше лилась речь Кумаки, тем туманнее всё становилось).