Хрен С Горы
Шрифт:
Тяжело, конечно, будет бросать "макак". Да и Солнцеликую и Духами Хранимую тоже, по-своему жалко. Отца у бедного ребёнка прибили, мать умерла при родах, имеющейся на западе острова родне, небось, она интересна только как источник возможных материальных благ.
– Пану олени - откуда-то наперерез вынырнул Раноре, один из предводителей носильщиков-сунийцев.
– Что надо - полюбопытствовал я.
– Когда ты договаривался с нашими старейшинами, то обещал, что через четыре дня пути мы отправимся обратно домой.
– Конечно - согласился я - Сегодня истёк третий день. Завтра вечером, когда станем на ночлег, остатки вашей ноши раздадим
– Пану олени - тихо и неуверенно сказал Раноре - У нас не все хотят возвращаться в свои селения.
Я непонимающе уставился на сунийца.
– Они говорят: попроси пану олени, чтобы он позволил идти с его людьми дальше.
– Ты тоже хочешь остаться с нами?
– Да.
– И много вас таких?
– полюбопытствовал я.
– Тинопе, Кеоре, ...
– принялся перечислять Раноре.
Понятно - по большей части молодёжь лет двадцати-двадцати пяти. То есть, молодые они, конечно, по меркам моего прежнего мира: здесь взрослыми считаются уже в четырнадцать-шестнадцать, а к двадцати годам среднестатистический обитатель Пеу успевал обзавестись женой и ребятишками. Хотя, конечно, солидными мужиками в глазах окружающих становятся всё же ближе к тридцатилетию.
Если я правильно посчитал перечисляемых Раноре, из пятидесяти сунийских носильщиков одиннадцать желают отправиться с нашим войском и дальше. Он - двенадцатый. И что с ними делать... То есть, конечно, понятно, что они будут и дальше нести припасы - только теперь не на всю нашу армию, а на "макак" и моих сонайских сородичей из Тено-Кане. А остальные пусть тащат свой паёк на остаток пути на собственных закорках.
Другое дело, как мне "юридически" оформить эту дюжину, являющуюся, с точки зрения полноправных дареоев, недочеловеками. С одной стороны, мои "макаки" не потерпят равноправия каких-то сунийцев, с другой - двенадцать крепких молодых парней, способных орудовать дубинками и ножами не хуже бонко и сонаев. Здесь расслоение на классы или касты только начиналось, и ганеои ещё не успели превратиться в забитых и бесправных рабов или крепостных. С третьей - совсем не помешает вдобавок к текокцам Вахаку, бонкийцам Такумала (оставшегося на этот раз за главного в Мака-Купо, несмотря на желание идти вместе со всеми) и шайке Длинного иметь ещё одну группу бойцов. Причём сунийцы будут преданны именно лично мне.
Как-то слабо верилось в то, что повоевав и почувствовав себя почти вровень с дареоями, Раноре и остальные захотят возвращаться домой, к прежнему приниженному положению платящих дань земледельцев. Учитывая, что всем они будут обязаны лично мне, то я получу в своё распоряжение некоторое подобие янычаров или мамлюков - не рабов, конечно, но выходцев из низшего туземного сословия. А уж о том, чтобы эти авантюристы были обязаны только мне, и никому другому, я позабочусь. Я хоть и собрался отравиться в более цивилизованные места, но кто знает, на сколько затянется подготовка к отплытию, так что лишним ничего не будет.
– Хорошо, я завтра объявлю своим людям, что вы пойдёте с нами и дальше - наконец отвечаю сунийцу - Будете как прежде нести еду и вещи воинов "пана макаки" и заготавливать дрова для наших костров. Когда дело дойдёт до боя, станете биться там, где укажу я, Вахаку или Паропе.
– Спасибо, пану олени - улыбнулся Раноре щербатым ртом.
Известие о том, что дюжина сунийцев дальше понесёт наши припасы и иное имущество за исключением оружия, "макаки" восприняли с некоторым облегчением: к хорошему быстро привыкаешь, и никому не улыбалось тащить со следующего утра дополнительные десять-пятнадцать килограмм нагрузки.
Дни
Наша армия шла через кустарники Нижнего Огока, периодически меняя передовой отряд, которому и доставалась основная работа по прорубанию пригодной для нормального движения тропы. Первые дни мне пришлось потратить немало времени и нервов, чтобы убедить вожаков в необходимости того, чтобы авангард прокладывал нормальную дорогу для идущих следом: никому не хотелось тратить свои силы на обрубание веток и откидывание в сторону сгнивших стволов и бурелома, чтобы другие шли с комфортом. Я вынужден был пригрозить наслать на несогласных всех встречных муравьёв и натыкать им под ноги колючки со всего Огока, потом потратил полночи на составление графика смены передовых отрядов а, затем ещё пришлось строго следить за его соблюдением. Правда, это вовсе не избавляло меня от постоянных жалоб со стороны то одного, то другого из главарей на то, что его отряд находится в авангарде чаще или дольше прочих. Зато после нас оставалась вполне приличная тропа, не хуже тех, что связывают между собой селения Бонко. Не знаю, чем окончится этот поход, но прямой путь с запада на восток Пеу после нас останется. Другой вопрос - надолго ли. Но всё равно, хоть какая-то польза будет.
В общем и целом, поход проходил в штатном режиме: количество заболевших и травмированных не превышало и двух десятков, смертельных случаев вообще не было. Благодаря предварительной разведке пути, удалось найти дорогу в обход реки Огуме: оказалось, она начинается где-то на склонах огокского плато, а не в Сонаве, как полагал я, основываясь на рассказах текокцев. Так что нам посчастливилось избежать переправы или строительства моста.
Характер местности ощутимо изменился буквально за полдня пути: растительность стала зеленее не только в болотинах и низинах, но и на более высоких местах, деревьев стало ощутимо больше, а после обеда впервые за четыре дня прошёл дождь - короткий и тёплый, как и полагается в условно сухой сезон. Да и исходя из уже пройдённого пути, завтра, в крайнем случае, послезавтра, мы должны выбраться в населённые места. По всем признакам выходило, что наша армия приближается к границе Огока и Кехета. Так что следует усилить бдительность передовых дозоров.
Известие о том, что разведчики вышли на окраины селения, застало меня за весьма важным занятием: я вытаскивал с помощью костяной иглы занозу из ноги. Проклятая колючка сидела глубоко, пришлось расковырять до крови - благо хоть небольшие запасы самогона для санобработки имелись: Атакануй всё-таки, не смотря на бурные перипетии последних месяцев, сумел доработать прототип перегонной установки, и мы её опробовали в деле, получив в итоге несколько литров мутноватой жидкости с характерным сивушным запахом. Часть полученного продукта ушло на эксперименты с разведением древесной смолы, которые показали неплохие результаты. А остальное я объявил неприкосновенным запасом, и использовал, как антисептическое средство для обработки ран и царапин своих бойцов в дополнение к жутко пахнущим мазям туземных лекарей-колдунов.