Хрен С Горы
Шрифт:
Заваленная убитыми и ранеными кехетцами окраина селения, согнанные к площади возле Мужского дома уцелевшие враги, на скорую руку организованный допрос пленных. Славный Ратамуй, староста Кибу-По, погиб - несколько его воинов прошлись по полю боя под конвоем Вахаку с десятком бойцов, указав на жилистый труп с застывшим на лице оскалом ярости: раны колотые, типичные для большинства убитых. Серьёзный мужик. Был.
Наши потери: среди "макак" один убитый, у сонаев двое тяжело раненых, возможно, не выживут, ещё десятка полтора получили не опасные для жизни ранения. Не знаю, уж, относить ли к раненым себя: в горячке боя не заметил, как заработал порез левого уха, слава богу, хоть не отрубили его совсем. И когда только задели...
Приятным
А вот у такамцев, которые заходили в деревню с другой стороны, чтобы отрезать противнику путь к бегству, убитых и тяжелораненых почти два десятка - не повезло воинам Хоропе, оказались прямо на пути толпы ретировавшихся кехетцев. Зато, если и сумел кто из врагов избежать плена, то таковых считанные единицы. В остальных отрядах потерь практически нет.
Сколько проблем на сразу мою голову: оградить Кибу-По от грабежа со стороны победителей; организовать силами местных захоронение трупов; поделить трофеи, стараясь при этом никого не обидеть; решить судьбу пленных; привести занятое селение под высокую руку Солнцеликой и Духами Хранимой.
С первым пунктом разобрались быстро. Выяснив путём экспресс-опроса уцелевших пленных, кто из них имеет отношение к Кибу-По, я в присутствии командиров всех наших отрядов просто-напросто поставил жителей деревни перед выбором: или они кормят всё наше воинство и обеспечивают необходимое для культурного досуга количество женщин, или мы возьмём нужное нам самостоятельно. Разумеется, местные обитатели предпочли добровольно удовлетворить требования. Тут меня, правда, поправили Вахаку с Хоропе, чуть ли не в один голос потребовавшие в дополнение к женщинам ещё и мальчиков-подростков. Я принял эту поправку, про себя недобрым словом поминая некоторые местные обычаи.
С уборкой трупов тоже всё решилось в пять минут: своих жмуров местные и без моего вмешательства похоронили бы, а убитых из соседних селений заберут сородичи в ближайшие день-два.
Трофейное оружие, в первую очередь, пару десятков бронзовых топоров и тесаков, увы, пришлось делить пропорционально численности отрядов, как не хотелось мне наложить не него лапу для раздачи верным союзникам из Бон-Хо и Хау-По. Сам виноват: в своё время, когда только стали собираться бонкийцы с сонаями для похода на запад, я, в рамках повышения воинской дисциплины и слаживания отдельных отрядов в некое подобие армии, объявил, что отныне вся добыча, взятая в бою, должна поступать для справедливого дележа в распоряжение совета вождей нашего войска, а тех, кто вздумает её утаить от остальных - необходимо жестоко наказывать. Это, как я надеялся, хоть как-то обеспечит взаимодействие между отдельными отрядами и взаимную поддержку в бою - в противном случае воины в разгар сражения могли запросто увлечься обиранием трупов, не обращая внимания на проблемы соседей.
Не знаю, как там будет на поле боя со слаженностью действий составляющих нашу армию отрядов, но пока получилось, что у внёсших наибольший вклад в победу "макак" и сонаев Кано просто-напросто из-под носа увели большую часть трофейного бронзового оружия, которое при распределении добычи по старому, по принципу "кто убил, того оружие", досталось бы им. Удовольствия моим бойцам это, понятное дело, не доставило, но правила есть правила.
Решение вопроса с пленными и проведение процедуры по установлению власти тэми над округой оказались в весьма тесной связи:
Для проведения столь важного мероприятия, как принесение клятв верности правительнице, требует шаман. Причём обязательно высшей категории. Местным продавцам религиозного опиума доверия никакого нет - и по части квалификации, и по части лояльности - а ну как вместо закрепления своими ритуалами присяги наколдует смертельных болячек Солнцеликой и Духами Хранимой и её окружению.
Хошь, не хошь, а придётся за работу браться мне, как самому продвинутому шаману в нашей армии. Беда в том, что я имел весьма смутное представление о предстоящей процедуре. Расспросы Вахаку и других текокцев из его компании позволили нарисовать самую общую картину, но тонкостей никто из них не знал. Недавняя инаугурация Тонкутаки тоже как-то не запомнилась во всех подробностях. Попытка выяснить у бонкийцев также дала не слишком много информации. Вдобавок, в некоторых моментах принесение клятвы областному боссу и верховному правителя всего Пеу различалось. Причём, чем вызвано это различие - местными особенностями или же разным уровнем власти, которой присягают - не понятно.
Зато из ответов я сделал вывод, что, коль удастся вытрясти клятвы из здешних дареоев, то удара в спину с их стороны можно точно не опасаться. И Вахаку, и Толуй, и Тоборе рассказали кучу историй про убийства таки запада и востока острова восставшими подданными, но всегда это делали те, кто не клялся вождям. Прямо как в "Нибелунгах", где Сигурда замочил брательник, по малолетству избежавший побратимства. И так же, как в старинном германском сказании, жители Пеу иной раз придумывали весьма замысловатые комбинации, чтобы обойти принесённые клятвы.
Ну да ладно, будем разрабатывать свою собственную процедуру принесения вассальной присяги. Тем более, что и случай у нас особый: как-никак, первая женщина-правитель всего Пеу. В общем-то, и в отдельных племенных областях представительницы слабого пола редко приходили к власти. Вахаку смог припомнить только пару случаев со времён Пилапи Старого, когда дамам удавалось порулить.
Первый - где-то в середине правления первого типулу-таки в племени талу, обитающем на северо-западе острова, жена местного правителя умершего от какой-то болезни, около десяти лет держала власть в своих руках, пока не подрос сын и наследник покойного. Но она опиралась на многочисленную родню - как мужнину, так и свою собственную. И передала бразды правления сыну, как только тот смог править сам.
Второй случай был позаковырестей. У тесу, что живут к северу от Кехета, поколение назад таки погиб от руки брата, которого также убили, причём почти сразу же. Остальные родственники устроили тогда неслабую грызню за власть, в процессе которой и резали друг друга, и искали поддержку у верховного правителя Пеу. Как-то получилось, что победу одержала младшая сестра погибших братьев-соперников. Причём она имела одновременно троих любовников или мужей, которые непросто уживались друг с другом, но даже считались побратимами. Мнения в народе расходились - считать ли это сожительство одной женщины и троих мужчин браком, пусть и довольно странным, напоминающим стародавние времена, когда не только мужчины имели по несколько жён, но и женщины также вполне могли иметь не одного мужа, или же воспринимать всё это просто внебрачной связью. Именно благодаря поддержке своих не то мужей, не то любовников эта дамочка и пришла к власти. Вот только проправить этой "банде четырёх" удалось всего года полтора или два: собралась очередная компания недовольных и убила, напав ночью, и правительницу, и троицу побратимов.