Хрен С Горы
Шрифт:
Разумеется, одной лишь монополизацией торговли бронзой тирания типулу-таки не ограничивалась: он объявил также, что отныне вся дань с ганеоев будет идти исключительно на содержание дружины и нужды двора, а не на организацию пиршеств для народа, как было заведено исстари. Кроме того, Кивамуй вздумал покончить с прежней вольницей таки и деревенских старост и вождей, заменив её иерархической лестницей с собою на вершине. Естественно, подобные новшества мало кому нравились: ни простым дареоям, ни «сильным людям» и «могучим мужам» на местах.
От живописаний тоталитаризма, устроенного типулу-таки, Кану перешёл к вопросам из серии «что делать». К этому времени я уже успел понять, к чему клонится
Мои орлы, разумеется, сразу же оживились: а как ещё реагировать на предложение решить задачу, ради которой мы все здесь и обосновались. Я же, сидя с каменным лицом, испытывал острый приступ дежавю: три месяца назад точно также приходилось лихорадочно соображать, как выкручиваться после победы над Ратикуитаки. Единственное, что теперь я думал до, а не после.
Едва со стороны гостей-сонаев зазвучали конкретные предложения, я немедленно прекратил разговор под предлогом того, что почувствовал присутствие злокозненного духа, изгнанием которого сейчас и займусь. Всем, при этом, наказал сидеть тише воды ниже травы: дескать, дух этот слепой, поскольку сам невидим, но слышит очень хорошо. Так что полчаса времени на раздумье я себе обеспечил. Единственное, что пришлось немного побегать вокруг пиршественного навеса да совершить несколько ударов палкой, подражая шаолиньским монахам из боевиков, дабы повергнуть несуществующую мифическую сущность.
Размявшись и приведя в порядок свои мысли, я объявил перерыв в пиршестве, мотивируя его техникой безопасности: уничтоженный демон сейчас начнёт разлагаться, отравляя продуктами своего разложения астральную экологию, так что лучше переждать до ночи, обходя навес для общественных мероприятий подальше.
Среди моих «макак» нашлись отдельные несознательные личности, вздумавшие предъявить претензии: дескать, Сонаваралинга мог бы обнаруженного демона уничтожить где-нибудь в другом месте или же, коль убил его здесь, утащить куда-нибудь за ограду селения. Пришлось прикрикнуть на недовольных, что нечего тут демагогию разводить, коль не разбираются в вопросах борьбы с духами и прочими вредоносными магическими элементами. После чего я предложил гостям и своим приближённым продолжить банкет на малой площадке возле моей резиденции. Разумеется, там же поблизости стояли хижины Такумала и Вахаку, а также обиталище Солнцеликой и Духами Хранимой.
Вот там-то, в узком кругу, и пошёл настоящий разговор. Я принялся методично выяснять силы заговорщиков, их намерения, силы Кивамуя и верных ему вождей. Ранее дед Темануй успел немало мне рассказать о положении дел на западе Пеу с перечислением таки отдельных областей и всех более-менее значимых местных вождей. Но тогда я пропускал все эти имена туземных князьков и численность стоящих за ними банд и деревенских ополчений мимо ушей. Сейчас же приходилось внимательно слушать подробное описание внешности и характера каждого из шести с лишним десятков «сильных мужей» Текока, Кане, Темуле, Ласунга, Хона и Вэя. К счастью, со времени захвата власти Кивамуем ситуация не успела поменяться слишком кардинально, и Вахаку то и дело вмешивался в разговор, комментируя или задавая уточняющие вопросы. Иначе я бы точно вывихнул мозг, пытаясь запомнить, сколько воинов стоит за тем или иным вождём. А так я вполне мог полагаться на своего «олени правой руки». Имея в своём распоряжении куски тростникового папируса, я попробовал параллельно всю информацию записывать. Увы, макаемое в самодельные чернила птичье перо заметно уступало по удобству шариковой ручке, так что пришлось ограничиться численностью воинов у сторонников и противников Кивамуя, а также тех вождей, чья позиция оставалась неопределённой. Расшифровку трёх столбиков чисел и отнесение их к конкретным личностям я решил
Впрочем, следует учитывать, что против него настроены три сонайские деревни, а две оставшиеся обещали сохранять нейтралитет. Ну и, конечно, Бонко, по замыслу заговорщиков, выставит приличный воинский контингент, который должен склонить на сторону тэми Раминаганивы сомневающихся и колеблющихся.
Я занялся математическими подсчётами: согласно сделанным со слов Кану и Вахаку записям, контролируемые Кивамуем и его твёрдыми сторонниками территории могли выставить почти семь тысяч взрослых мужчин, противники типулу-таки располагали где-то четырьмя тысячами потенциальных воинов, нейтральные и неопределившиеся — это ещё восемь тысяч. Но из этих многих тысяч более-менее опытными бойцов было от силы треть: бывшие и нынешние регои и боевики вождей, статуса регоев не имеющие, но сопоставимые с ними по выучке и вооружению.
Сонаи готовы выставить пять сотен воинов — причём все опытные головорезы. Моих «макак» на данный момент насчитывалось тринадцать десятков, если считать вместе с кандидатами. Ещё сколько-нибудь можно набрать по всему Бонко. Так-то более-менее нормальных бойцов по всей нашей области наберётся около тысячи человек, но не каждый попрётся за тридевять земель, бросив семью и хозяйство. Плюс к этому, я не хотел совсем уж оголять свою малую родину — особенно учитывая, что уходя в поход на запад, мы оставляем за спиной разозлённых и разорённых, но до конца не примученных сувана и почти не тронутых рана. Так что рассчитывать можно на пару-тройку сотен.
Таким образом, наша армия вторжения составит где-то восемь-девять сотен воинов. Кивамуй располагает, по самым максимальным подсчётам, двумя с половиной тысячами. Колеблющие, допустим, расколются поровну, или даже чуть больше примкнёт к типулу-таки — это ещё полторы тысячи — итого, четыре тысячи. Его противники на западе выставят тысячу триста воинов плюс тысяча от неопределившихся — всего две триста.
Окончательный баланс: четыре тысячи у Кивамуя против трёх тысяч ста у нас. Довольно серьёзный перевес. Но, во-первых, восемь сотен бонко и сонаев будут собраны в единый кулак, в то время как люди типулу разбросаны на расстоянии нескольких дневных переходов. И, во-вторых, у нас есть ударный отряд «пану макаки», вполне способный перемолоть многократно превосходящего противника.
Кстати, надо будет озаботиться обучением сонаев и бонкийцев правильному строю. Разумеется, перестраиваться и маневрировать подобно «макакам» за несколько недель, которые уйдут на сбор и подготовку к походу, они не смогут, но биться неким подобием фаланги научиться вполне способны: мои орлы для первого боя натаскивались всего восемнадцать дней, а, тем не менее, сумели навалить хорошую кучу трупов.
Далее следует проработать вопрос с продовольствием и маршрутом нашей армии.
Проговорили в результате до глубокой ночи, успев обсудить и моё предложение насчёт обучения биться строем, и проблему обеспечения продовольствием, и дорогу Текок.
Одна голова хорошо, а полтора десятка — вообще ума палата. Ну, или, учитывая туземные реалии, хижина.
С тем, что биться строем — это хорошо, сонаи согласились. Над продовольственным обеспечением девяти сотен любящих пожрать мужиков думали долго. В общем-то, сама еда была не вопросом: припасы на пятнадцать-двадцать дней подготовки к походу и пять-десять дней движения по малонаселённым местам принесут сами участники, благо урожай корнеплодов в этом году неплохой. А уже в долине Алуме кормить будут либо союзники, либо враги. Проблема в том, что придётся тащить на своём горбу кроме оружия и военного снаряжения ещё по двадцать-двадцать пять килограмм жратвы.