Христа распинают вновь
Шрифт:
Учитель испуганно вздрогнул.
— Иногда… иногда… — прошептал он, — очень редко и только во сне…
Учитель сказал это и тут же опомнился. Рассердившись на Михелиса, он направился к выходу из пещеры. Еще шел дождь, ночная мгла окутала весь мир.
— Ухожу, — сказал он, — спокойной ночи!
— Уже стемнело, учитель, — насмешливо сказал Михелис. — Никто не увидит, что ты был на Саракине, и никто не скажет твоему брату об этом! До свидания!
У подножья учитель заметил
— Прав Михелис, — шептал он самому себе, спускаясь. — Прав он, — мой брат преступник и обманщик, а я — искалеченный, хотя и честный человек. Но я наберусь мужества и сегодня же пойду повидать брата!.. Брошу правду ему прямо в лицо, да поможет мне в этом господь бог!
У входа в пещеру поп Фотис и Манольос встретили поджидавшего их Михелиса. Увидав друзей, Михелис почувствовал, что покой водворяется в его сердце, что он уже не одинок. Мир стал добрым, и мертвец растаял в воздухе.
— Здравствуйте! — сказал он. — Как тяжко быть одному!
— Тяжким было и наше путешествие, — ответил поп Фотис. — Но бог нас окрылил.
И он коротко рассказал о своей встрече с архиепископом и о том, как тот отнесся к нему.
— Значит, война? — пробормотал Михелис и снова почувствовал в воздухе присутствие мертвеца.
— Война! — ответил поп Фотис. — Сперва нашими врагами были турецкие начальники. Теперь у нас иные враги — наши начальники. Это еще более злые враги, но с нами босой Христос!
Он обратился к Манольосу:
— Не всегда лицо у Христа такое, Манольос, каким ты вырезал его однажды из дерева: покорный, смиренный, которого бьют по одной щеке, а он подставляет другую. Нет, Христос бывает и грозным, он идет впереди, а за ним — обиженные всей земли. «Не думайте, что я пришел принести мир на землю; не мир пришел я принести, но меч!» Чьи это слова? Христа! Вот какое лицо у Христа мы видим, Манольос!
Глаза священника, как два уголька пылали во мраке пещеры. Он помолчал, потом добавил:
— Радуюсь я, дети мои, что у нас такой вождь. Ягненок — это хорошо, но когда вокруг волки, лев лучше.
Кто-то появился у входа в пещеру, в полумраке они увидели чье-то лицо и чьи-то руки.
— Кто там? — испуганно закричал Михелис.
И они услышали в ночи, сквозь шум дождя, гневный и печальный голос Яннакоса:
— Это я, братья мои! Я покинул погрязшее в грехах село и прошу убежища на вашей горе.
— Добро пожаловать, Яннакос! — закричали они и бросились обнимать его.
— Что с тобой случилось, Яннакос? — спросил его Манольос. Как это ты к нам пришел
Яннакос взял руку попа Фотиса и пылко поцеловал ее.
— Я слышал твои последние слова, отче, и я вместе с тобой! «Ягненок — это хорошо, но когда вокруг волки, лев лучше»!
Он отжал мокрые волосы, поставил на землю свой узел и сел на него. Все молчали.
— Сегодня пришел Панайотарос, наш новый сеиз, и показал мне приказ с печатью аги, — сказал наконец Яннакос. — Он забрал у меня ослика — я ведь был должником этого скряги Ладаса…
Он больше не мог сдержать слез; но затем взял себя в руки и вскочил.
— Как-нибудь ночью я спущусь с горы и подожгу его дом! Да, подожгу, клянусь Христом! — закричал он.
— Мы спустимся все вместе, Яннакос, — сказал священник. — Не торопись. Все вместе!
— А что, наш час уже настал? — пылко спросил Яннакос.
— Скоро настанет! Поэтому я приказываю: с завтрашнего дня все женщины и дети начнут учиться метать из пращи. Мы должны быть готовы!
Он направился к выходу.
— На сегодня хватит, дети мои, — сказал он. — Страшным ядом напоили нас сегодня люди. Хватит! Пора спать, сон заживляет раны… чтобы завтра нам нанесли другие!.. Пойдем со мной, Яннакос, ты будешь сегодня гостем в моей бедной келье. Добро пожаловать!
Яннакос вскинул на плечи свой узел и пошел за священником. Михелис и Манольос остались вдвоем. Михелис взял руку своего друга.
— Говори! — прошептал он.
Манольос вынул из котомки девичью косынку.
— Марьори передала тебе привет.
Михелис схватил страшный подарок. Как только он его ощупал, руки у него задрожали, он все понял. Наклонился над пышными косами, спрятал в них свое лицо, начал плакать и целовать их.
Потом поднял голову.
— Умирает? — спросил он.
Манольос не ответил.
Пока друзья вели на Саракине такие разговоры, учитель стиснув зубы направился к брату — к попу Григорису. Слова Михелиса устыдили и в то же время подбодрили его. Он расхрабрился и впервые в своей жизни решился поспорить с братом.
Когда учитель вошел к попу, тот сидел за столом. Он хорошо поел, — обед был вкусный, вина много, — закурил сигарету и с удовольствием вдыхал ее дым. Ага вчера сообщил попу, что исполнил его желание: прогнал саракинцев и сам, лично, опечатал дом Патриархеаса. Теперь настала очередь попа исполнить желание Ибрагимчика. Поп долго и упорно размышлял об этом, но никак не мог подобрать девушку, которую можно было бы отвести в конак без скандала. И как раз сегодня, покуривая сигарету, он нашел ее, и на душе у него сразу стало легко.