Хромовые сапоги
Шрифт:
– Значит ждем отбоя. Начинаем не сразу. Ведем соответствующие разговоры. Стас, ты расскажи чего-нибудь из детства. Ты, Принц, напомни ваш случай на стажировке. Помнишь, ты рассказывал о приведении в парке. Начинаем по моей команде. Я скажу: хватит, давайте спать! Первым буду я. Как только Бобер услышит мою «адскую машинку». Начинай ты Принц. Потом ты Стас! Все понятно?
– Да.
Как всегда, за пятнадцать минут до отбоя мы выстроились на вечернюю поверку. Прокричав все наши фамилии и услышав отзывы, старшина
Предусмотрительный Вадька подвывернул верхнюю лампочку и включил настольную лампу, создав в комнате уют и необходимую таинственную атмосферу, но главным образом для того, чтобы спрятать нитки, тянущиеся от кровати Сереги в разные стороны, ведь при ярком свете ил легко можно было обнаружить.
– Зачем верхний свет выкрутил? И так он его не включит! – спросил Стас.
– Так надо! – отрезал Вадька и был, как всегда прав. Я это понял чуть позже, поэтому не переставал удивляться его прозорливости и чутью.
Мы все легли по кроватям и застыли в ожидании своего товарища. Он, как всегда задерживался.
– Отбой! Отбой! Выключаем свет! – дежурный офицер Гвозденко стал прохаживаться по коридору и заглядывать в комнаты. – Свет выключаем! Отбой!
– Да, да, сейчас… - обещали жильцы комнат, но свет гасить не торопились.
– Свет выключаем! – Гвозденко заглянул в нашу комнату.
– Выключаем! – Вадька приподнялся и погасил настольную лампу, комната погрузилась во полумрак. Только огни с улицы вырисовывали очертания внутренностей нашей берлоги.
Когда в коридоре все стихло дверь тихонько отворилась и в комнату втиснулся Бобер. Он попытался включить верхний свет, но это у него не получилось. Я мысленно захлопал в ладоши прозорливому Вадьке.
– А что у нас свет не работает?
– Наверное лампочка перегорела, - сомневающимся голосом ответил организатор предстоящего мероприятия.
Бобер в темноте, не замечая расставленных капканов, разделся и лег в свою кровать, скрипнув пружинами. На какое-то время все замолчали. Мне показалось, что молчание стало даже гнетущим.
– Уютненько, как в гробу… - это Вадька отозвался из своего угла.
– Да уж… - подтвердил Стас.
В комнате опять восстановилась тишина, которая изредка нарушалась далеким шумом проехавшего одинокого автомобиля, да шумом голых деревьев, стонущих под сильным ветром.
– Серега, а помнишь, как было на стажировке? – вступил в свою роль и я.
– В смысле? – не понял он.
–
– А! Да не очень приятная встреча, - согласился он.
– Вы о чем? – вмешался в наш диалог Вадька.
– Да был у нас случай в прошлом году на стаже. Я, по-моему, рассказывал… - медленно проговорил я, изображая усталость и нежелание больше ничего рассказывать.
– Да ладно! На-ка расскажи! – будто бы удивился Вадька.
– Да ну ее! Спать хочу! – отнекивался я, продолжая громко зевать.
– Серега, расскажи ты! – попросил его Вадька, поняв мой посыл.
Бобер некоторое время тоже отнекивался, но вскоре сдался и начал рассказывать нашу историю. Слушая его, я ловил себя на мысли, что со временем любой случай может превратиться в довольно занимательную историю, которая ничего общего с правдой иметь не будет. Рассказ Бобра был красочным, но не правдивым. Краски он сгустил, напридумывал много деталей, которых вовсе не было. Его и наши чувства стали неестественно яркими и сильными. Но для данной ситуации все, как нельзя лучше подходило для создания атмосферы таинственности и страха. Бобер очень увлекся рассказом и все мы почувствовали, что он по-новому переживает события той ночи. Рассказав он замолчал и в комнате ненадолго воцарилась тишина.
– А мы вызывали духов, - прошептал Стас.
– И приходили? – спросил Бобер.
– Да, всегда…
– И как вы понимали, что они пришли?
– Холод и всякие потусторонние звуки, в общем как-то становилось ясно…
– Может попробуем сейчас? – предложил Вадька.
– А как?
– Просто предлагаю мысленно каждому представить пиковую даму и обращаясь к ней просить явиться духу, ну скажем, Пушкина.
– А давайте попробуем, о таком методе я слышал, - согласился Стас.
– Ну, что попробуем?!
– Давайте, - сдался и Бобер.
Все замолчали и стали изображать мысленную работу. Обстановка сложилась подходящая для дальнейших шагов мистификации. Поэтому Вадька приступил ко второй части своего плана, без ранее оговоренного сигнала. Мы это поняли и стали ждать своей очереди. Он тихонько стал тянуть за свои ниточки, как умелый кукловод дергает за нитки своих марионеток. Привязанный под кроватью Бобра спичечный коробок стал издавать странные звуки. Они напоминали скрежет, словно кто-то скребется из потустороннего мира. Бобер сначала не обратил внимание на этот тихий, печальный скребок, но, когда он замолчал на несколько секунд, Вадька усилил звук и тут уж наш товарищ его услышал.