Хроника двойного контракта
Шрифт:
— Вот, видишь эти цифры?
— Да. Это — семь миллионов. Я так понимаю, это деньги?
— Деньги. Они были неделю назад переведены на счет футбольного клуба «Форт-Норд» из Москвы. — Так…
Картина прояснялась.
— Это еще не все. — Ирина посмотрела на монитор компьютера и защелкала клавишами клавиатуры. — Неделю же назад пятьдесят процентов этой суммы были переведены на счет общества с ограниченной ответственностью «Аурика». Я проверила. В Регистрационной палате эта фирма зарегистрирована за две недели до того, как на ее счет поступили деньги.
— Давай
— Валяй, — разрешила Ирина.
— Шкурко Любовь Витальевна.
— Нет, Ломакин, ты ошибся.
Тогда я ничего не понимаю! Хотя, что тут непонятного — я не сделал допуска на ошибку…
— Тогда кто директор?
— Ты…
Впервые в жизни я почувствовал, что мне не хватает воздуха…
В моем сознании все переплелось воедино — убийство, вдова Шкурко, футбольный клуб… Как ни странно, теперь я понял все…
— Ирочка, твои ребята могут сделать так, чтобы оба счета были арестованы.
— Основание?
— Преступление.
— Есть информация, которая смогла бы нам развязать руки? — Дай мне два дня!.. Такты сделаешь это? Вы арестуете счета? — Только один. «Форт-Норда».
— Почему?..
— Свой счет, Ломакин, ты уже закрыл…
Поняв, что я стою, я снова опустился на стул.
— Черт… Как же так… Я ведь в твердом уме и при ясном сознании! Как они могли это сделать?!
— Паспорт терял?
— Нет, он всегда со мной…
— Ну, — усмехнулась Глебова, — при нынешнем развитии печатного дела сделать «твой» паспорт не так уж трудно. Вот, правда, с таким лицом, как у тебя, найти человека — посложнее. Ты всегда мне нравился, Ломакин… К твоей бы физиономии — да мозги путевые… Цены бы не было.
Мозги…
— Ирочка, ты можешь сделать международный запрос?
— Смотря какой.
— Мне нужно знать, где сейчас находится один гражданин Германии…
— Спятил? — деловито осведомилась Ирина, надкусывая трюфель.
— Можешь или нет?
Видимо, конфета была вкусной. Не дарите женщинам, от которых чего-то хотите, иностранных пластилиновых конфет! И вы добьетесь своего…
— Только одним способом, Витенька. Я могу узнать на таможне, пересекал ли он границу России. Если он из Германии выехал в Заир, скажем, тут я тебе ничем не помогу.
— По моим расчетам, он и должен быть в России. Мало того — в нашем городе.
…Пока Глебова связывалась с кем-то по телефону, я докуривал вторую сигарету. Сказав Ирине, что у меня в запасе два дня, я ошибался. Теперь я это понимаю. Сейчас счет идет на часы. А может быть, на минуты.
Теперь мне ясно было все. Все, кроме одного. Как они уберут Агалакова? Не осталось никого, кто бы мог это сделать, а сам Алик это делать не будет. Это понятно. Или они и на это пойдут?..
— Витя! — раздалось из кабинета Ирины. Я моментально покинул коридор.
— Витя, — уже спокойно повторила Глебова, — твой Зигфрид Шальке — в России.
— Что и требовалось доказать…
— Я так понимаю, что ты уже уходишь?..
— Да,
— Позвони мне домой, там и договоримся, как и где встретиться. Теперь тебе многое придется объяснять. Этим делом рано или поздно наши все равно заинтересуются. Тогда я вряд ли тебе смогу помочь.
— Да, да, Ирочка, все правильно… Я позвоню вечером. Думаю, к этому моменту мне будет что сказать.
На то, что я увижу в двенадцать часов около ЦУМ а Агалакова, я и не надеялся. Сомневаюсь, что четырех с лишним часов им хватило, чтобы понять, как я на них вышел. И сейчас скорее всего они сидят на какой-нибудь «хазе» и Олежка Корсун, держась за увесистую повязку на носу, дает торжественное обещание вырвать мне сердце. Дебилы — они и в Африке дебилы. За пять тысяч «зеленых» они даже на могиле прадедушки джигу спляшут, а уж какого-то депутата да частного детектива замочить — им раз плюнуть! Но вот чтобы к делу еще и ум приложить — ни за что!
А как там дела у Смыслова?
Засунув в рот остатки пирожка с капустой, я снял трубку уличного таксофона. — Алло! Смыслов, это ты?
— Чё орёшь-то?..
— Как дела?
— Слушай, я прокурору докладываю реже, чем тебе!.. Совесть-то поимей! — А ты бы взял да поделился. Совестью-то…
— А я ее где возьму?..
— Я так и не понял, ты майора хочешь получить или нет?
— Помочь желаешь?
Я переместил трубку к другому уху.
— Серега, у тебя осталось два дня. Потом можешь смело докладывать следователю прокуратуры, что перспектив для раскрытия больше нет.
— Почему это — два дня?
— Потому что после похорон депутата Шкурко у тебя не будет никаких зацепок. Больше я тебе ничего не скажу. У тебя голова светлая, сам догадаешься, что нужно делать.
— Подожди, подожди!.. Витя!..
— Раскрытие висит у тебя на носу. Но оно — как сопля. Скоро может сорваться. Если вовремя утрешься — получишь майора. Одно знаю точно — такого преступления за нашу с тобой практику еще не было.
— Подожди, Ломакин!.. Ты что, знаешь, кто убийца?!
— Не только это. Я знаю, кто убийца, я знаю мотив и знаю всех соучастников.
— Только не смей говорить, что сейчас повесишь трубку!! Ты знаешь все о совершенном тяжком преступлении и молчишь?!
— Надеюсь, что ты не станешь привлекать меня за сокрытие фактов? Тем более, для тебя стараюсь. Иначе умрешь капитаном…
Я выполнял положение своего «Устава» — сотрудничать с милицией только тогда, когда это нужно мне. А мне сейчас было нужно выбить из головы Смыслова шаблон дурацких стандартных версий: месть, убийство с целью грабежа, чеченская мафия, коррупция среди чиновников… Если у меня не получится задуманное, другими словами говоря — если меня скоро завалят, то кое-кто останется безнаказанным, обманув всех, в том числе и меня. Не хотелось бы. Смыслов умный опер. Он допрет. Просто нужно разок, в самом начале, дать ему пинок по заднице, указав направление. Тогда он прибежит к финишу быстрее всех.