Хроника отложенного взрыва
Шрифт:
По тропинке мимо елочки прошли две девушки. Они посмотрели на мужчин и ускорили шаг.
— Девушки здесь красивые, — сказал Яцек. — А мне библиотекарша понравилась. Ты знаешь, как называется цвет ее волос? Дикая слива. И глаза как озера. Обожаю.
— По-моему, мы напугали ее.
— Это временно. После того как она заглянет в наши прекрасные души, то сразу влюбится. В обоих. Но предпочтет, конечно, меня. Не обижайся, товарищ.
— Я прощу. Но если будем болтать о пустяках, быстро замерзнем. Не май месяц. — Гольцов поежился. Холод медленно пробирался
— Болтать о другом мы пока не можем, — ответил Михальский. — Что у нас в плане оперативных мероприятий?
— Круг общения, друзья, знакомые, сослуживцы. Источники информации, — без особого энтузиазма произнес Георгий. — Но мы пока не готовы к поискам и встречам с этими людьми. У нас недостаточно информации.
— Видишь, сам все прекрасно понимаешь. — Михальский посмотрел в сторону рынка, от автобусной остановки к ним шла симпатичная женщина в норковой шубе. — Вот что я тебе скажу, Георгий. Мне кажется, мы в тупике, потому что с самого начала идем не туда.
— То есть?
— Пока две версии: Белугина убрали те, кому он мог навредить своими публикациями. Или те, кому он уже навредил. В любом случае мы узнаем, кто мог на него обижаться. Но разве это главное? Я не понимаю, зачем было убивать Белугина с такой помпой? Он же в Подмосковье жил. Проще простого: бросить под электричку. Налить в рот водки и бросить.
— Он не пил.
— Тогда зарезать ночью. А перед этим найти обколотого наркомана и вложить ему в руки нож. Красиво, эффективно, а главное — тихо.
— Я тоже думал об этом, — признался Гольцов. — Может, хотели еще напугать и остальных журналистов? Чтоб неповадно было.
— Это ерунда. Пугать сразу всех бессмысленно. С людьми надо работать ювелирно: найти какую-нибудь слабинку и давить на нее. А если убивать, то очень тихо. С Белугиным же вышло как-то топорно. Поверь моей интуиции: разгадка в способе убийства. Надо понять, почему его отправили на тот свет с шумом… И тогда все станет на свои места.
Они еще не подозревали, что разгадка совсем рядом. Она одевалась в служебном гардеробе библиотеки. Смотрелась в зеркало. Поправляла белую шапку со смешными кроличьими лапками. Собиралась на улицу.
Дверь библиотеки открылась. На продуваемую ледяным ветром площадку перед читальным корпусом вышла молоденькая библиотекарша…
Многие не понимают, почему мужчины, умные и серьезные, порой вдруг теряют голову и начинают выбалтывать все малознакомым, но чертовски симпатичным девушкам.
Не понимал этого и Михальский. И сколько раз корил себя: хорош трепать языком! То, что он никогда бы не выдал под пыткой, не проболтал бы даже по пьянке, не отдал в руки какому-нибудь бывалому оперативнику, мастеру вытаскивать из людей информацию, вдруг с легкостью слетало с языка, стоило на горизонте появиться нежной, воздушной девушке. Которая, как ветерок, влетала в сердце, обдувая свежестью.
«Зачем ей все рассказывать? — ругал себя Михальский. — Хочешь очаровать?
Девушка заскучала. И Михальский, в который раз того не замечая, что называется, показал товар лицом.
— Мы уже несколько дней ходим на заседания суда по делу Белугина, — с заговорщическим видом сообщил Яцек и, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида, выехал на встречную полосу, обгоняя автобус. — И только начинаем понимать, какая это темная история…
Девушка молчала.
«Черт, я сказал это! Зачем?» — удивился Михальский. Фраза вылетела сама собой. Как птичка, мечтавшая о свободе. Вот дверца клетки чуть приоткрылась, хозяева прохлопали, и птичка выпорхнула. «Закрой свою клетку, идиот. Не болтай», — мысленно выругался он.
Выполнив маневр, машина попала в хвост огромной пробки. Медленно доплелась до ближайшего поворота, свернула, выехала на какую-то темную объездную дорогу. Других машин здесь не было.
Водитель вдруг засуетился, стал смотреть по сторонам и оглядываться. У девушки остановилось сердце. «Он что-то затевает», — мелькнула мысль, первая предвестница паники.
Джип вырулил на обочину. Яцек вышел из машины и направился к багажнику. «Надо бежать», — подумала девушка, но ее парализовало от страха.
Яцек открыл багажник и стал ворочать какие-то железки. «Выбирает, какой меня по голове стукнуть, — решила она. — Он маньяк. Это же сразу видно». Багажник захлопнулся. Девушка вздрогнула. Водитель направился к пассажирке. «Ну все!» — с отчаянием подумала она.
Дверь открылась.
— Я прошу прощения, вам не трудно подержать воронку, — попросил Яцек. — Надо налить бензин. Иначе мы до метро не дотянем.
Трясущимися руками девушка взяла пластмассовый конус.
— Понимаю, что меня это не красит, — оправдывался позже Яцек. — Но на дороге бывает всякое. Не рассчитал малость. В благодарность я могу довезти вас прямо до дома.
— Спасибо, не надо.
— Не волнуйтесь. Вы очень красивы, — начал непринужденную болтовню Яцек. — А красота такое же естественное явление окружающей среды, как пение птиц, журчание ручейка…
Девушка прислушалась.
— Красота имеет высшее право на власть и делает царями тех, кто ею обладает, — продолжал Михальский, думая про себя: молодец, хорошо пошел. — Это сказал не я, а Оскар Уайльд. И он был прав. Поэтому отвезти вас домой мой долг. Это даже не обсуждается. Как вас зовут?