Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси

Стрыйковский Мацей

а в согласии растут [даже] малые и никчемные.

А литва потом постоянно, не переставая,

Беды чинила на Руси, полоны выгоняя;

Ибо русские князья, которые после Романа остались,

Все, у кого был меч, за верховную власть передрались.

Данило Романович к Галичу ходил, взять его пытаясь,

С киевским и черниговским князьями лбами толкаясь.

При согласии Рим в повелителя мира из ничего превратился,

В несогласии он оскудел со страной и свободы лишился.

Славные греческие царства с вельможными князьями

Персам

и римлянам были страшны в согласии сами,

А в несогласии турки силой их покорили,

Вольностей и самой любимой отчизны лишили.

Бывший невольник панов своих мучит,

Бывший пастух ученых философов учит

В Греции, куда сами турецкие пастухи

Пришли с Кавказских гор, из скифской шелухи.

Литва в согласии выросла из ничего.

А сама Киевская монархия, с древнейших веков

Славная твердым мужеством и отвагой честных руссаков,

Из-за раздоров в Литву свой престол перенесла

И из единой Литвы великая страна произошла.

Об этих вторжениях литавов (Litawow) в русские княжества после убиения русского псевдо-монарха Романа, князя Владимирского и Галицкого, Длугош, Винцентий Кадлубек и Меховский пишут так: Circa haec tempora nomen gentis Lituanicae auditum est, prius incognitum, qui cum servi Ruthenorum forent, pro solutione tributorum peryzomata, suberes et pelles quotannis pendentes, circa annum Domini 1205 in magna multitudine glomerati contra Russiam venerunt. Duces autem Holhovici cum illis campestraliter congressi fere ad ultimum eos conflixerunt, licet ex Rutenis etiam multi cecidissent, etc. Латынь Меховского (кн. 3, гл. 29, стр. 114). Примерно в это время услышали доселе неведомое имя народа Литовского, который, когда был в неволе у русских, был обложен данью и [обязан был] ежегодно платить ее вениками, лыком и шкурами зверей. В году Господнем 1205 они в огромном множестве собрались в войско и пошли против русской земли. А князья Ольговичи сошлись с ними в поле в битве и разбили наголову, хотя и из русского войска много рыцарства полегло, и прочее ⁷⁵.

Потом в соответствующих местах Меховский уже часто упоминает литовцев, как сам ниже увидишь. Другие историки тоже описывают эту литовскую битву с Ольговичами — таким же манером, как и я выразил в виршах ⁷⁶.

Кромер тоже пишет об этом вторжении литавов на Русь сразу после убиения Романа: Per hoc tempus Litvani gens fera, silvestris et obscura, Russorum agros praedis agendis infestare caepere, etc (в первом издании «Хроники» стр. 183, во втором издании стр. 126 кн. 7). То есть: еще до этого литовцы, народ лесной, жестокий и ничтожный (nieznaczny), начали совершать набеги на русские земли, захватывать и вывозить добычу, и прочее.

Так Длугош, Ваповский, Меховский и Кромер в своих хрониках впервые упоминают о литовском лесном народе и освещают его военные действия [под] 1205 годом от спасительного рождения господа Христа. Однако не могло быть так, чтобы Литва началась со столь недавнего времени. Этот народ с самых древних лет жил в тех же местах, где и сейчас, и [существовал] так же давно, как русские либо поляки. Но русские монархи, как более сильные, после долгих и частых с ними войн жестоко их одолели, приневолили, заставили платить дань и притесняли, так что в лесах литвина и жмудина до того часу и не слыхать было, ибо они еще как следует не распространились [по миру]. А русская монархия не только Литве, но и греческим императорам, половцам, печенегам, болгарам, сербам, венграм, полякам и другим соседям, как иностранным государствам, и в мирное [время] страшна была с давних лет, особенно с 861 года от рождества спасителя Христа, во времена князей Олега, Игоря, Рюрика, а также при Святославе, Владимире и Ярославе. Выше со слов некоторых историков рассказывалось, что при этих русских монархах Литва была уже известна, но из-за своего соседства попала в подданство к Руси. Однако [литовцы] выбирали время и совершали набеги на русские княжества. Об этом свидетельствуют русская история (dzieje) и первый польский историк Винцентий Кадлубек, [который полагал], что имя литовцев известно уже лет 700, а Меховский вопреки самому себе в некоторых местах описывает войны литовцев с русью, [бывшие] лет 500 [тому назад]. Ибо у него в каждом рассказе рыщешь,

как в лабиринте, все он там писал с ошибками (confuse), а один раз положил [заседания] капитула на четверг и на пятницу, что мог бы и поправить из одного лишь приличия, кроме того, путался (confudowal) seriem et ordinum temporum et nationum (с датами и порядком времен и народов) ⁷⁷. Это, если кому-то потребуется, я могу продемонстрировать из его же хроники. Так, первое появление и толкование имени литовского он относит к 1205 году (гл. 29, стр. 114), а выше, под 1103 годом, сам себе противореча, пишет так: Eodem tamen Anno Pruteni et Lituani terras Russiae vastarunt, etc. Однако в том же году пруссы и литовцы разоряли русские земли, и прочее (гл. 15, стр. 83). Это доказывает славное мужество литовцев, разорявших русские земли в течение 477, а не 372 лет ⁷⁸. Что из него приводят также Ваповский и Бельский в своей Хронике in libro Cronicorum secundae editionis (издание второе, стр. 245). Выше тот же Меховский упоминает литовцев, жмудинов и латгалов (Lotihajlow) под годом Господним 1041, из чего следует, что Литва была известна 576 лет ⁷⁹. А ниже тот же [автор] выводит их народ от итальянцев стародавних времен, еще до Христа, о чем уже достаточно написано выше.

Глава седьмая

Живибунд Дорспрунгович герба Китаврас или Гипоцентаврус, литовский князь после Кернуса Куносовича и жмудский князь Монтвил Гимбутович.

Долго я тебя, читатель, забавлял

Тем, что русские дела прилежно описал

И прервал порядок литовских князей.

Ты прости меня и вот что уразумей:

Русский народ в истории своей древнейшей,

Прославленной Киевской монархией сильнейшей,

Свою храбрость не раз в боях проявлял,

Чем они гордятся и живут, чтобы каждый знал.

Ибо и с Митридатом, царем Понтийским, который один

Страшил гордых римлян и был непобедим,

Роксоланы, нынешних русов предки,

Воевали, о чем пишут и сами греки.

Лиутпранд, Прокопий, Зонара еще с незапамятных лет

В греческих хрониках пишут о величии русских побед ⁸⁰.

Пишет и Сабелликус ⁸¹, кто хочет, пусть читают,

Что и ученые домоседы о русской славе знают.

Как с греческими императорами, придя путями водными,

На море бой вели, желая видеть потомков своих свободными,

В Таврике, где ныне Перекоп, Корсунь у греков захватили,

А под Адрианополем их цесаря зарубили ⁸².

Своими глазами видим мы в Пере ⁸³, месте красивом

Над Пропонтидой ⁸⁴, глубоким морским проливом,

Всадника в латах с копьем — герб русской страны

В память далекой греческо-русской войны.

Высеченными на воротах стихами на разные лады

Славят греки Владимира, его деяния и труды,

Как он на греческой царевне женился и крест святой

Принес на Русь, низвергнув идолов своею рукой.

Славят русское мужество и Блондус, муж ученый,

Успергенсис, Аретин, во многие тайны посвященный,

Орозий, Науклер, Волатеран ⁸⁵ знаменитый,

Гвидо, Равенна и Лиутпранд, историк именитый ⁸⁶.

Все они пишут про русские дела, которых нет славнее,

Вспоминая которые, сердце бьется сильнее,

Ибо с парфянами, с греками, с данами и с прочими скандинавами,

Со шведами и с норвежцами обменивались ударами кровавыми.