Хроника смертельного лета
Шрифт:
Мать Стрельниковой жила в старом шестиэтажном доме на Тверском бульваре. Печальная женщина лет сорока пяти, она недавно вышла замуж, и ее супруг, немолодой состоятельный армянин, расселил коммуналку, комнату в которой она занимала. Теперь семье Малакян принадлежала четырехкомнатная квартира с видом на бульвар и на театр. Правда, ремонт все еще шел, и Зубову пришлось перешагивать через стопки кафельной плитки, свернутые куски коврового покрытия и прочее строительное барахло. Среди всего этого разгрома, на стуле,
– Это я во всем виновата, – проговорила она, – напрасно я согласилась, чтобы Сурик покупал Полечке квартиру. Но он так хотел сделать моей девочке приятное…
Сурен Саркисович Малакян, невысокий, плотный и почти полностью седой человек лет шестидесяти, обнимал жену и приговаривал с легким акцентом:
– Поплачь, дорогая, поплачь…
Но Стрельникова тупо смотрела перед собой. Майор понимал, что расспрашивать несчастную женщину, по крайней мере, безжалостно, но выхода у него не было.
Он порылся в папке с документами.
– Наталья Борисовна, – обратился к ней Зубов, – посмотрите этот список, пожалуйста. Может быть, вы встретите здесь знакомое имя? Может, дочь что-нибудь говорила вам о ком-то из них?
Стрельникова пробежала глазами список и равнодушно вернула его майору.
– Нет, я не знаю этих людей. Простите, мне трудно сосредоточиться… Нет, я их не знаю…
– Не торопитесь, Наталья Борисовна. Неужели среди знакомых вашей дочери нет мужчин по имени Андрей? Сергей? Допустим, Мигель – имя редкое в наших широтах… Олег, Антон?
– У Полечки много знакомых мужчин… слишком много… – прошептала женщина безучастно, – но она меня с ними не знакомит. Не знакомила…
– Понятно, – вздохнул майор. – А знакомые женского пола? Вы знаете каких-либо ее подружек? На работе? Она и школу-то не так давно окончила, может, общалась с кем-нибудь?
– Нет… не помню… – медленно проговорила Стрельникова. – Может, и есть какие подружки – на курсах, например…
– На курсах? – встрепенулся Зубов. – На каких курсах?
– Курсы английского языка, – пояснила она. – В феврале она поступила на курсы. Может, она там с кем-нибудь познакомилась?
– Еще кто-нибудь? – с надеждой спросил Зубов.
– Не знаю… – проговорила Стрельникова. – Разве что Оксана Кияшко, ее школьная подруга. Вот она бы вам много чего могла рассказать про Полечку. Та с ней делилась секретами. А вот со мной перестала. Как я вышла замуж, точно черная кошка между нами пробежала, – она издала долгий, тоскливый стон, более похожий на вой раненого зверя и уронила голову на руки. Теперь женщина сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, и выла, выла, выла…
– Нам необходимо проехать сейчас на квартиру вашей дочери и провести осмотр помещения, – сказал майор. – Мне жаль, что приходится тревожить вас этим…
– Я понимаю, – кивнула она. – Я понимаю. Здесь пешком совсем недалеко.
– Я на машине, – поднялся Зубов. – Где она жила?
– На
– На Новом Арбате? – Зубов напрягся. – Простите, мне нужно позвонить… Глинский трубку схватил сразу же, словно ждал его звонка.
– У меня ЧП, – негромко произнес майор. – Посмотри там, где адреса свидетелей записаны. Кто-то из них живет на Новом Арбате. Кто?! Ничего себе. А дом? Шестой?
Могло ли быть это простым совпадением?
– Слушай, Виктор, – горячо зашептал Зубов в трубку. – Этого молодца уже выпустили? Узнай, я подожду… Нет? Придержи его у себя… Тяни время… О детстве там расспроси, еще чего-нибудь… Не знаю, сколько!!! Мы сейчас поедем осматривать квартиру, а потом я зайду к… Ну ты понял?.. Пока я тебе не позвоню, не отпускай его, понял, генацвале?..
Полина Стрельникова жила на втором этаже некогда престижного дома, в цоколе которого располагался дорогой ювелирный магазин. Однокомнатная квартира была хорошо отремонтирована и обставлена. Интересно, кто девушку содержал? Мать? Отчим? Папики?
– Откуда у вашей дочери такие средства? – спросил он.
– Сейчас трудно найти хорошую работу… – прошептала Стрельникова. – Полечке помогали Сурик и друзья…
Пригласили понятых, и работа началась. Уже через четверть часа стало ясно, что приехали они сюда не впустую. В ящике комода Зимин нашел пачку фотографий – весьма откровенных, главным действующим лицом которых была белокурая красотка Полина Стрельникова.
«Зарегистрируй их как-нибудь, чтобы мать не увидела, – шепнул майор Зимину. – А то ей только не хватает узнать, что ее дочь – порномодель. А неплохо бы найти фотостудию, а, Жень?»
– Ну да, – усмехнулся Зимин, – а еще лучше, автора…
– Ты хватил! – воскликнул Зубов. – Фантазер! Такие ребята почище шпионов шифруются. Давай, дальше ищи…
И тут он понял – что-то зацепило его внимание. – Дай-ка еще раз взглянуть… Так и есть! На фотографии он ясно различил маленький крестик на длинной тонкой цепочке – единственное, что было на обнаженной девушке.
– Необходимо увеличить, – щелкнул майор по глянцевой картинке, – мне нужно изображение этого крестика в натуральную величину.
Он начал просматривать записную книжку Стрельниковой, валявшуюся на диване.
– Кстати, Женя, – Зубов кивнул на телефон, – аппарат вроде с автоответчиком. Срочно прослушай последние сообщения. Только иди на кухню, чтобы здесь не мешаться.
Зимин схватил автоответчик и, отсоединив шнур от розетки, отправился на кухню. Первый звонок – голос с ярко выраженным финским акцентом. Финн приглашал Полину в ресторан на вечер воскресенья. Не дождется финн Полины.
«Полина, возьми трубку», – он услышал властный сухой голос. И это, без сомнения, голос одного из пятерых друзей, но чей? Еще раз! «Полина, возьми трубку», – господи помилуй, да это же голос Андрея Орлова! Зимин позвал Зубова. Тот тоже пару раз прослушал сообщение.