Хроника смертельного лета
Шрифт:
– Да?! – почему-то дива была поражена. – Он танцовщик?
– Нет, – покачала головой Анна, – он юрист.
– Создатель! – дива всплеснула руками. – Да как же он тебя терпит?..
Тут они подошли к машине, и Анна избавилась от необходимости комментировать это дикое заявление. Саквояж – в багажник, диву – в салон, сама – за руль.
– Отвези меня куда-нибудь поесть. Лучше всего в пиццерию. Жить не могу без спагетти. Была неплохая на Тверской… Я правильно сказала?..
– О да! – кивнула Анна, выруливая со стоянки.
В дороге они мило поболтали. Мадам
В пиццерии им отвели лучший столик у окна. Сквозь тонкую тюлевую занавеску прекрасно просматривалась Тверская, залитая ярким июньским солнцем. Старая тангера лениво листала меню.
– Так, так! Не выпить ли нам вина? – спросила она.
– Я за рулем, простите, – отказалась Анна.
– У вас с этим по-прежнему строго, n'est-ce pas [27] ? – не отрываясь от меню, спросила дива. – Ну, а я выпью стаканчик кьянти. Ах, – вдруг просияла она и помахала кому-то рукой, – надо же, мои знакомые!
27
Не так ли? (фр.)
Привлеченная ее жестом, к столику подошла пара – молодые, лет по тридцать оба – мужчина и женщина.
– Мадам Перейра, – с благоговением произнес мужчина по-французски, прикладываясь к ручке тангеры. Клаудиа Эстер милостиво кивнула. Ошарашенной его интонацией Анне показалось, что женщина присела в реверансе, словно перед особой королевской крови.
– Эвелина! – улыбнулась тангера. – Рада вас видеть.
– Какая честь, мадам, – пролепетала молодая женщина.
– Когда мадам будет угодно нас принять? – спросил мужчина.
Клаудиа Эстер с усмешкой покосилась на Анну, у которой от изумления глаза стали квадратными.
– Не сегодня, дети мои, не сегодня, – покачала она головой, – навестите меня завтра в отеле пораньше, скажем, в семь утра. Это не очень рано для вас?
– Что вы, мадам, – мужчина почти с блаженной улыбкой взирал на диву, – мы готовы!
– Ну, вот и хорошо, – кивнула тангера, – а теперь, с вашего позволения…
– Ах, простите нас, мадам! – мужчина поклонился тангере со всей возможной почтительностью. – Мы отняли у вас время! Пойдем, дорогая!
И парочка ретировалась так торопливо, что Анна даже не успела кивнуть им на прощание. Так и осталась сидеть с открытым ртом. Тангера, заметив ее растерянность, засмеялась:
– Поклонники, дорогая, московские тангерос… Слава бежит впереди меня. Тебе это должно
Анна изумленно смотрела на нее:
– О, нет. Реверансов мне не достается – в крайнем случае, цветы… Тангера снова засмеялась:
– Они просто чокнутые, не обращай внимания!..
– Завтра у меня с девяти утра до двух – мастер-класс, – объявила Клаудиа Эстер, с аппетитом уминая спагетти маринара. – Потом часок вздремну, с твоего позволения. А с трех – я в твоем полном распоряжении.
Анна, не успев проглотить салатный лист, в восторге закивала:
– Я за вами заеду в гостиницу в три. От гостиницы до театра, Клаудиа Эстер, десять минут езды.
– И пять минут ходьбы, – фыркнула тангера. – Как-нибудь сама дойду, по навигатору. Заодно разомну кости… И прекрати, наконец, называть меня этим громоздким именем. Терпеть его не могу! Кла-у-диа Эс-тер… – театрально продекламировала она, – годится только для бурлеска!
– А как же мне вас звать? – опешила Анна.
– Жики, – объявила дива, – меня так зовут с 20 лет. С тех пор, как я купила себе первый флакон этих духов… – она полезла в сумочку и достала оттуда крохотную пробирку. – Эти уроды не разрешают провозить с собой духи в салоне самолета! Нет, ну ты представляешь? А я без них не могу.
– Что это? – спросила Анна. – Очень красивый аромат.
– Jicky Guerlain. Я не изменяю им 60 лет, – довольно произнесла дива, – и это мое второе я. Зови меня Жики. И на «ты».
16 июня 2010 года, Москва, 27°C
– Спасибо, что согласились встретиться со мной, – Оксана сразу узнала Катрин, хотя женщина, застывшая на лавочке в тихом сквере Гоголевской библиотеке, мало напоминала ту сияющую красотку, какой ее запомнила Оксана. Спрятавшись за темными очками, Катрин казалась безучастной ко всему. У губ она теребила уголок шелкового шарфа, повязанного на голову.
– Не понимаю, зачем вам понадобилось со мной встречаться, – холодно произнесла она, – но предполагаю, это нечто, не особо приятное. И поэтому поскорее покончим с этим. Слушаю вас.
– Я подруга Полины.
Катрин кивнула.
– Вы сообщили об этом по телефону. Чем могу быть полезна?
– Я хотела поговорить не о ней.
– А о ком же?
– О вашем… – Оксана запнулась. – Об Андрее Орлове.
– Что? – Катрин вздрогнула.
– Дело в том, что я с ним знакома, – Оксана мялась в нерешительности, не зная, как выложить этой женщине мерзкую правду. В сущности, она же ни в чем не виновата…
– С ним, по-моему, пол-Москвы знакомы, – сухо усмехнулась Катрин. – И что?
– Я с ним познакомилась у Полины дома. В декабре прошлого года, – выпалила Оксана.
Катрин сидела неподвижно. Отчаяние колом застряло в горле, а губы словно окаменели. В одно мгновение ее мир рухнул.
– Я не верю вам, – после паузы сказала она отчетливо.
– Зачем мне врать? – удивилась Оксана. – Ко мне все это не имеет никакого отношения.
Катрин повернулась к ней.
– Тогда зачем вы все это мне говорите?