Хроника Великой войны

Крюков Дмитрий Владимирович

– Молочко вам, – женщина приподняла голову.

– Спасибо.

Карен вернулся в комнату и сел за стол. В окно он видел чистое небо. С далеким присвистом пролетели по нему два десятка дракунов. Все хорошо. Армия уже в горах. Теперь гхалхалтарам придется не так-то легко.

На завтрак хозяйка отварила яйца. Карен осторожно постучал их об стол, глядя, как поползли по белым полушариям трещинки. Сначала он жадно высосал желток.

– Садись и ешь тоже, – сказал лорд слуге.

Тот почтительно склонился и присел на соседний табурет.

Карен

взял кувшин, поднес его к губам и собирался сделать глоток, как вдруг со двора донеслись быстрые шаги и послышался скрип двери.

– Кто там? – спросил Карен, уставившись на слугу.

Тот, поняв желание хозяина, поднялся:

– Сейчас, пойду посмотрю.

Однако пришелец появился сам. То был один из старых дракунов. Из-под густых седых бровей он устремил взор на Карена и, чуть опустив голову, произнес:

– Лорд Толокамп прилетел.

Карен побледнел и поспешно опустил кувшин на стол, боясь, что тот выскользнет из рук.

***

Лорд Карен вышел из дома. Солнце больно ударило ему в глаза рассыпчатым ливнем ослепительных лучей. Лорд зажмурился, едва различив силуэты идущих навстречу людей. Впереди шагал узкоплечий худой человек. Карен узнал его:

– Приветствую вас, лорд Толокамп.

– Взаимно.

Худой Толокамп приблизился к командующему армией вплотную. Карен вгляделся в гладко выбритое лицо приехавшего и заметил, что тот слегка улыбается, отчего его круглый мясистый нос задрался чуть кверху.

– С чем пожаловали?

– С грамотой, в которой король Иоанн уведомляет вас о вашем отстранении.

– Вам, наверное, было трудно найти меня посреди гор? – поинтересовался

Карен, не давая своему противнику насладиться сознанием собственной победы.

– Да, отыскать вас, признаться, было нелегко, но ради такого дела я бы обошел все ущелья пешком.

– Неужели вам так хочется добиться моего отстранения?

– Скажу честно: "Да", – кивнул Толокамп, – ибо ваши действия губят армию.

Карен промолчал. Он задумался, как ему убедить своего соперника в необходимости отступления к Грохбундеру.

– Полагаю, новый командующий – вы?

– Да.

– В таком случае нам надо серьезно поговорить.

Толокамп чуть презрительно взглянул вниз на Карена, но потом одумался: осадить его он всегда успеет, а, быть может, бывший командующий подаст хорошую мысль. Выслушать не помешает.

– Хорошо.

– Идемте в дом, – предложил Карен, направляясь к избе, в которой остановился.

Охранник-дракун открыл им дверь и лорды, пригнувшись, прошествовал в сени.

– Черт! – воскликнул Толокамп.

Карен обернулся:

– Что стряслось?

– Ну и потолок, – высокий Толокамп потирал ушибленный лоб.

– Не обращайте внимания, – пряча улыбку, буркнул лорд Карен.

Его рассмешило искривленное лицо нового командующего. Сидел в столице и, поди, отвык от военных условий. Карен со скрытым интересом взглянул на своего преемника, когда

они вошли в маленькую, бедную комнатку. Лицо Толокампа на мгновение вытянулось, рот раскрылся, и из горла вырвался странный, нечленораздельный звук.

– Присаживайтесь, – указал Карен на свободный табурет.

Толокамп с опаской опустился, словно боялся, что мебель под ним развалится.

– Я бы хотел удостовериться в наличии грамоты.

– Пожалуйста, – хрустящий свиток оказался в руках у Карена.

Он развернул его и начал читать приказ о собственном отстранении с поста командующего восточной армией. Взор Карена был устремлен на каллиграфически выведенные строки документа, но он всем своим существом ощущал торжествующий взгляд своего соперника, и потому лицо его оставалось неизменным во время всего прочтения грамоты. Он не хотел доставлять Толокампу удовольствие от одержанной победы. Карена даже не интересовало содержание свитка – он знал его наперед. Просто ему необходимо было время, чтобы собраться с мыслями. Наконец он почувствовал себя готовым, отложил бумагу и спросил:

– И что же вы намерены делать теперь?

– Давать сражение.

– Где?

Толокамп на мгновение задумался:

– У подножья гор.

– Извините, но, с моей точки зрения, это было бы неразумно. Гхалхалтары сильнее нас. По моим данным, их около тридцати тысяч, в то время как мы можем собрать не более двадцати пяти. В массе своей их войска обучены лучше. Открытое сражение будет губительно для нас.

– Простите, милейший, но вы, кажется, запамятовали, что у нас сильная кавалерия, которая применима только в поле. Или, вы полагаете, кони способны, подобно горным козлам, скакать по склонам?

– Наша кавалерия не выдержит натиска и трех гхалхалтарских корпусов, – Карен подался вперед. На лбу его блеснули крохотные капельки пота. – Если вы положитесь на силу рыцарей, то совершите чудовищную ошибку. Помните, у Хамрака есть ещё превосходные маги, которые разнесут ваш блестящий строй к черту.

– Я умею сражаться против магов.

– Жалко, вас не было во время взятия Альта осенью 146-го. Этот городок обошелся нам потерей двух сотен бойцов, среди которых, кстати, были и рыцари. А по моим подсчетам, город обороняло менее десятка гхалхалтарских магов. Это вам ни о чем не говорит?

Толокамп пожал плечами:

– Да, жалко, что меня там не было, иначе мы бы потеряли не более десятка пехотинцев.

– Господи, – Карен подался назад, сделав глубокий вдох. – Вы же не мальчишка. Откуда у такого мужа такая юношеская самоуверенность? Одумайтесь!

Толокамп исподлобья смотрел на сидящего напротив него лорда и вспоминал Совет лордов в 146 году, когда Хамрак только-только занял Фортейден. Тогда Карен прежде всего заботился о своем городе и судьба остального королевства не трогала его. Теперь он сдал Жоговен, потерял то, чем дорожил более всего. У него ничего не осталось. Разве можно доверять такому человеку?