Хроники Алмазного камзола
Шрифт:
Огромные транспорты стояли между прямоугольных колон, на которые опирался кафедральный потолок. Посередине, ровно над исполинским ангелом, находился купол в виде дюзы ракетного двигателя, в котором трепетал большой сгусток вечной плазмы из гелия-3. Пространство освещалось ярким голубым светом, достигавшим каждого уголка огромного помещения.
– Так, Ваше Высочество, не портите праздник: я здесь впервые, - на вопросительный взгляд, развёл руками.
– Ну так получилось. Всё по закоулкам хожу, а, чтобы вот так, на концерт, в партер - всегда некогда. Прошлый раз император принимал запросто у себя в кабинете. А здесь столько пафоса.
– Ваше Высочество, вы как всегда удивляете изящной красотой бунтарки!
– граф поцеловал руку принцессе.
– Благодаря гостеприимству маэстро Ленара, смогла привести себя в порядок после Европы.
– Ещё не пробовал отравить? – он кивнул головой в мою сторону.
– Граф, вы меня недооцениваете. Я угощаю женщин цикутами только в исключительных случаях. Здесь рука застыла, скованная страхом лишить человечество счастья видеть идеал.
– Маэстро, вы упражняетесь в любезностях без подтекста? – принцесса вежливо улыбнулась.
– Что вы, какие рядом с вами тайные смыслы? Душу переполняет только одно чувство: бесконечное желание наслаждаться совершенством!
– Всё? – граф с подозрением посмотрел, оттого что никогда ещё не слышал от меня столько комплиментов в адрес принцессы.
– Более-менее. Что-то нервничаю. Вчера узнал столько новостей, теперь весь в удивлении. Мы идём?
– Император ждёт, - обер-камергер указал на квадратные антигравитационные платформы, которые позволяли с комфортом преодолевать чудовищные расстояния внутри дворца.
Мы направились к ангелу, парящему над круглой площадкой в метре от пола. Открылся трон, на котором Платон I принимал посетителей.
– Принцесса и маэстро Ленар XIII, - представил обер-камергер.
Император ответил кивком головы на приветствие:
– Маэстро, рад встрече. Какими судьбами?
– Межпланетными. Чары Венеры терзают печень.
– Модест Алексеевич доложил. Идея интересная, наказать всё же надо. Вы согласны?
– Более чем. Но причём здесь целая планета? Жители оценят великодушие Вашего Величества! Это же какие графены вы теряете от эмбарго. Ашгар будет так наказан, что проклянёт тот день, когда поддался на шантаж Наомы-младшего. За Модлен ручаюсь, на себе проверил. Стопроцентная гарантия. О ней саги будут рассказывать на ночь непослушным детям Венеры. И развестись будет невозможно, если Император Павел I выступит сватом.
– Знаете, - вы злопамятный человек!
– Не может быть ни разу, Ваше Императорское Величество, устраиваю судьбу бывшей жены. Это ли не благородство? Судите сами: театр, свадьба, топливо для Венеры, – а что с этого всего мне? Одно беспокойство. Вас отвлекаю по пустякам.
– Не скажите, информация, что Наома-младший жив и занят строительством нового комбината дорогого стоит.
– Вот и я о чём: надо думать, о будущем. Здесь можно говорить свободно?
Император подозвал слугу, который принёс небольшие устройства в виде обручей на шею, которые преобразовывали движения голосовых связок в радиосигнал и передавали в наушник.
– Слушаю, - предложил император с сомкнутыми губами.
Не люблю эти изобретения, чувствуешь себя заговорщиком, когда надо стоять с дурацким видом на виду у всех, не имея возможности донести до собеседника свои доводы с экспрессией. Но лучше прятаться
– Ферапонт - наш Штирлиц, будет двойным агентом!
– Интересно, - надо отдать должное Платону I, он вообще никак не изменился в лице. Вот что значит император! Как говориться, положение обязывает!
– А что? Вполне даже отлично! Мы подстрахуемся: у нас есть Шимоза.
– Не понимаю! Граф, о ком речь?
– Бывший член совета директоров HELIUS, вы с ним встречались, тёмная лошадка, но перспективная. Субъекту апгрейд сделали: чип вставили. Кстати, разработка Антона, сына Ленара. Ну этого - террориста, эсера, борца за равенство и братство.
– Ферапонт в курсе?
– Конечно нет.
– Удивили. Маэстро, вы полны неожиданных решений.
– Что я, вот принцесса здесь всех обгонит на самокате. Такую комбинацию организовала, что теперь придётся менять производственные планы мануфактур. Граф, только спокойно, здесь есть стульчик? Лучше присядьте. Я взял паузу, концентрируя внимание на важном сообщении.
– У нас здесь ещё один наследник империи образовался.
– Где?
– У меня в поместье, под присмотром Гектора.
– Кто?
– Граф, ещё раз говорю, спокойнее! Кругом враги, могут по губам прочитать.
– Да говорите уже интриган!
– Внебрачный сын Пантелеймона IV, ни много ни мало!
– Принцесса, скажите, пожалуйста, а кто мама?
– Я, - девушка густо покраснела и моргнула зелёными глазами.
– Ого, - настала трагически длинная минута молчания.
Чувствуется, что никто и не ожидал такого развития событий. У императора появился сильный конкурент на престол, неожиданный фактор, с которым теперь придётся считаться. Если раньше все рассматривали принцессу, как будущую супругу Платона I, то после беременности девушку исключили из партии навсегда. Теперь выхода нет: остаётся только отравить претендента, причём немедленно, пока никто не знает. Догадавшись, что именно эта мысль одновременно возникла в головах Платона I и обер-камергера, решил тут же изменить маршрут узкоколейки.
– И даже и не думайте. Я этим заниматься не буду: счастье ещё возможно.
На меня уставились три пары глаз, как на Моисея посреди волн Красного моря.
– Я так думаю, с Модлен вопрос закрыт? Все одновременно кивнули головами и опять застыли в ожидании чуда. А у меня, как назло, интеллект решил взять отпуск. Поэтому выдал первое, что пришло на ум.
– Свадьба! Именно, свадьба!
– Да, да, свадьба!
– опять все согласились хором.
Я чувствовал себя факиром цирка Дю Солей на групповых занятиях по психотренингу для пингвинов.
– А что она нам даст, позвольте, эта свадьба? Причём здесь младенец и свадьба Модлен с Ашгаром?
– Тьфу ты, далась вам, граф, моя бывшая! Ну нельзя же так! Глубоко она вам проникла в сердце. Берегитесь, такая филателия до добра не доводит!
– продолжил с закрытым ртом, вращая для выразительности глазами:
– Предлагаю женить Платона I, как честного человека, на горячо любимой принцессе при большом количестве гостей, – ободряюще улыбнулся принцессе, побелевшей от страха за своего первенца. Лицо принцессы напоминало мраморную голову царицы Савской, по чертам которой трудно было что-либо прочитать.