Хроники Ассирии. Син-аххе-риб. Книга четвертая. Урарту
Шрифт:
Когда Анкар выглянул наружу, Трасий приставил острие меча к его горлу.
— Ты кто?
— Я… Я… писец Анкар, — страх бывает плохим советчиком.
— И что ты здесь делаешь? Где Гелиодор? — учинил ему допрос приказчик.
Самому себе Анкар казался опрокинутым на спину жуком, который пытается перевернуться, чтобы встать на все свои шесть лап, но в чем в чем, а в этом он, похоже, приобрел сноровку.
— Он спал с моей женой… Ну и что с того — я уже стар, мне бы теплую постель, горячую похлебку да заботливую молодую жену. Вот я и закрывал глаза
Он говорил скороговоркой, иногда запинаясь, но очень уверенно и совершенно искренне. Трасий опустил меч:
— Продолжай.
— А сегодня ночью ко мне в дом вломились воры, я чудом вырвался, прибежал сюда и все как есть им рассказал — своей жене и ее любовнику… Ты говоришь, его звали Гелиодор? Так вот, Гелиодор вызвался мне помочь, а моя жена отправилась вместе с ним…
— Когда это было?
— Еще ночью.
— Тогда плохо дело…
Трасий, прихватив с собой старика, вернулся домой, там недолго думая посадил его на цепь и пошел советоваться с хозяином.
Ашшуррисау со вчерашнего дня был занят высоким гостем, прибывшим из столицы на добротной колеснице, в которую была запряжена четверка отличных пегих лошадей, он даже ночевал в отдельной комнате, на широкой кровати, специально для этого случая доставленной из города.
— Чего тебе? — небрежно спросил хозяин, отрываясь от кубка с вином, и поставил его на стол со всевозможными яствами, каких этот дом раньше не видывал.
Трасий, не вдаваясь в подробности, рассказал, что случилось, спросил, как быть.
Ашшуррисау проворчал:
— Предупреждал ведь его… Тарг и Касий мне сегодня нужны. Я отправляюсь в Ордаклоу14, оттуда — в Загалу. Сходи к Тадевосу. За то серебро, что я ему плачу, он будет с тобой обходителен. С его людьми и проверь все.
Высокий гость, сидевший все это время так, чтобы не показывать лишний раз лица, вдруг встал из-за стола, вышел из тени. Это был Мар-Зайя, посланник ассирийского царя в Урарту.
— Ты спросил, кто он? Его имя?
— Да… он какой-то писец. Анкар, кажется…
Мар-Зайя оглянулся на Ашшуррисау, тот в ответ развел руками и прищелкнул языком от удовольствия:
— Клянусь, боги иногда удивляют меня.
Целый год они искали беглого писца по всей стране, с этой же целью собирались ехать в Ордаклоу и Загалу, а он, оказывается, все это время жил у них под носом, теперь же — и вовсе как будто с неба свалился прямо им в руки.
— Пошли к нему, — сказал Мар-Зайя.
Анкар, увидев мар-шипри-ша-шарри, схватился за сердце, закатил глаза, обмяк и медленно сполз по стене на землю, вывалив язык.
— Трасий! — всполошился Ашшуррисау. — Он нужен мне живой!
Приказчик побежал за водой, вылил на него две полные амфоры и, убедившись, что пленник приходит в себя, с облегчением сел рядом, приговаривая:
— Так-то лучше, рано тебе еще умирать.
— Я поговорю с ним позже. Посади его вместе с нашим скифом, — приказал Ашшуррисау, обратившись к Таргу.
Мар-Зайя, провожая взглядом фигуру старика, легко уместившуюся
— Боюсь, это были не воры. А если так, они могли забрать то, что мы так долго искали. В любом случае, надо поторопиться и обыскать дом этого негодяя.
***
— Разойдись! Посторонись! — кричал собравшейся толпе огромный стражник с косматой наполовину белой бородой.
Люди стекались к дому Анкара со всего квартала. Около часа назад в распахнутую калитку вошел сосед, по обыкновению приносивший в это время старику козье молоко. Обнаружив труп — попятился к выходу, позвал на помощь. Прибежала жена соседа, сноха, мать, другие соседи. Мужчины стали совещаться, решать, как поступить, кто пойдет за стражей. Те из женщин, кто посмелее, заглянули во двор любопытства ради и, увидев Гелиодора с размозженным черепом в луже крови, заголосили. После этого стражники пришли сами — десятник и пара солдат с рынка. С опаской войдя внутрь, они нашли там три тела, а так как для Эребуни убийства были редкостью, старший послал за начальником внутренней стражи. Тот появился в сопровождении десятка воинов, приказал подальше убрать горожан, а сам стал разбираться, кого и как убили, чтобы потом доложить о случившемся наместнику Киракосу.
Когда подошли Мар-Зайя, Ашшуррисау и Касий, стражники уже окружили дом, оттеснив людей на другую сторону улицы.
— Что здесь случилось? — поинтересовался Мар-Зайя у стоявшего рядом высокого молодого подмастерья, который без особого труда смотрел через головы. — Что видно-то?
— Семью какую-то ни за что вырезали. Гору трупов оставили. Поговаривают, в городе завелись разбойники, из скифов. Вот теперь они никого и не щадят…. А видно… что видно — мертвяков выносят.
Ашшуррисау встал поближе к Мар-Зайе, зашептал:
— Начальнику стражи я плачу. Потом, что надо, узнаем. Но сейчас его лучше не трогать. Он не очень любит, когда мы встречаемся с ним при свидетелях.
— Потом будет поздно, — не согласился мар-шипри-ша-шарри. — Если они сейчас начнут обыскивать дом и найдут таблички, которые мне нужны, их потом уже не заберешь, они все с царскими печатями.
Тадевос, начальник внутренней стражи Эребуни, человек немолодой, плотный, с большой головой и сильно выдающейся вперед квадратной челюстью, сидел около трупа Санит на корточках, когда один из его стражников подвел к нему Ашшуррисау.
— Командир, тут подошел родственник хозяина дома. Хотел все увидеть своими глазами.
Ассириец при этом придал своему лицу самое горестное выражение и покорно закивал.
— Родственник, говоришь, — не вставая, сухо сказал Тадевос. — Иди-ка погуляй, я хочу поговорить с ним наедине.
Он потянулся к трупу девушки, прикрыл ее оголившуюся грудь и, поразмыслив, произнес:
— Красивая.
— Что тут случилось? Знаешь уже? — Ашшуррисау, едва они остались вдвоем, перестал горевать и теперь смотрел на стражника с легкой улыбкой на устах.