Хроники берсерка
Шрифт:
— Генерал! Успокойтесь! — окликнул меня Резерфорд.
— А я спокойна. И сейчас ещё кое-кого успокою. Молитесь, чтобы не навсегда, — я подошла к столу, где сидел Аарон. Ковен, чье инвалидное кресло стояло рядом, в испуге схватился за колеса в попытке откатиться назад. Опершись ладонями о столешницу, я нависла над старшим мужчиной.
— Вы знаете, чем занимается ваш сынок в своё свободное время? Он рассказал, из-за чего майор элитного подразделения спецназа врезал ему по челюсти? Майор, который всю свою взрослую жизнь рисковал собой ради других. И который продолжает спасать невинных людей от бандитов
— Не слушай её, отец!!!
— Он получил этот синяк за сексуальные домогательства к служащей ресторана!
Члены трибунала завозились. Они не были моралистами. Откровенно говоря, все до одного они являли собой закостенелых сексистов, считавших женщин людьми второго сорта, чьё место либо в роддоме, либо на пути к нему, либо на кухне. Но всплывшая информация оказалась для них новой, они, определённо, не ожидали такого поворота, ведь никто не удосужился взять показания у Гидеона или свидетелей в ресторане.
— Вот что я вам скажу, Аарон, — продолжила я, наклоняясь ещё ближе и смотря прямо в глаза Роже. — Да, вы миллиардер и очень влиятельный человек. Но, всё же, человек. Смертный. И беда в виде террористов может постучаться и в ваш дом, от этого в наше время никто не застрахован. Вы же не хотите, чтобы в самый ответственный в вашей жизни момент, когда я приеду вас спасать от неминуемой смерти, мне попала соринка в глаз, или я чихнула? Или чтобы я посмотрела в другую сторону, когда к вашему виску приставят пистолет и выстрелят? — Аарон слегка побледнел. — Нет. Не хотите. Поэтому забирайте своего отпрыска, своё заявление и уходите. — Я убрала руки со стола и выпрямилась.
Роже старший несколько секунд внимательно смотрел мне в глаза, а затем кивнул, встал и покатил коляску сына к выходу.
— Мы отзываем иск, — сказал он, не оборачиваясь.
— Вы понимаете, что это ещё не всё? Мы не можем закрыть дело просто так… — начал Резерфорд, когда оба Роже покинули зал. Я, скользнув в транс, в мгновение ока оказалась у его стола и схватила все документы, лежавшие перед ним. Смяв четыре несчастных листочка бумаги в кулаке и вернувшись на то место, где стояла, с невинной улыбкой спросила:
— Какое дело?
— То, что у вас в руке, — сказал генерал Везма.
— Ах это… — я разжала кулак, сняла перчатку с другой руки и, положив на нее комок бумаги, чиркнула зажигалкой, позволяя документам гореть прямо на моей раскрытой ладони. Тут же запахло горелой бумагой и палёными кожей и мясом.
— О Господи! — не выдержал один из генералов. Другого стошнило прямо на пол. Я сдула с ладони пепел от бумаги и моей плоти и, вздёрнув бровь, посмотрела на председателя.
— Так какое дело? — повторила я.
— Вы, как всегда, в своём репертуаре, — проворчал Резерфорд. — Все свободны… За отсутствием… — он покосился на пепел, видневшийся кое-где на полу, — дела и истца.
Я одела обратно перчатку и с довольной улыбкой вышла из конференц-зала. Лейтенанты, подглядывающие через оставленные Роже открытыми двери, после моего маленького огненного шоу смотрели на меня со смесью ужаса и восхищения. Я подмигнула парням и, выйдя из здания управления, набрала номер Макса.
— Слушаю, —
— Всё улажено. Возвращайтесь.
— Понял. Скоро будем.
Через несколько часов я, Макс, Гидеон, Люпин и Алекс сидели в злополучном ресторане "У Альберта". Гидеон решил отметить благополучный исход трибунала и проставиться в качестве благодарности. Мои смущённые попытки отказа он не принял. И я, признаться, была этому рада, потому что заказанные блюда оказались вкусными, вино великолепным, а атмосфера заведения очень душевной. Кроме нашей пятерки в баре было ещё несколько посетителей, в основном пожилые пары.
— Давайте выпьем за нашего коммандора, которая так здорово всё уладила! — поднял свой бокал майор.
— Скорее лихо! — поправил его Макс.
— Не поняла? — переспросила я, чокаясь бокалом с парнями.
— Эээ… Ну… — замялся мой генерал.
— Вы что, видели трибунал? — начала напирать я.
— Ну, в общем… Да… — сдался под моим взглядом Макс.
— Это как? — не поняла я.
— Мы хакнули систему видеонаблюдения УГБА. Вы знали, что там повсюду камеры? И в конференц-зале тоже.
— Мы это Оскар? Я правильно понимаю? — парни дружно прикусили языки, не желая сдавать товарища. — Ладно. Надеюсь, он хорошо замёл свои следы. Не хотелось бы ещё и его выгораживать. У меня и так не особо тёплые отношения с командованием УГБА.
— Не волнуйтесь. Он ас, — с жаром сказал Алекс. — А ваше выступление было вообще… Нечто… Как вы надавили на всех… Просто, ух…
— Да уж, ух — грустно протянул Люпин.
— Что-то не так генерал? — обернулась я к пожилому вояке.
— Нет, вы всё правильно сделали. Ваши методы действенны. Но только для вас, к сожалению…
— Боюсь, я не понимаю…
— Я имею в виду, что любой другой человек не смог бы противостоять миллиардеру со связями… Понимаете… Ведь случай Гидеона не единичен. В этой стране, да в любой стране каждый день богатые и власть имущие притесняют простых людей. И последним остаётся только смириться, ведь они не командуют группой элитного спецназа и не могут демонстративно удержать горящий кусок бумаги в руке… Ваши рычаги давления уникальны, как и вы сами…
— Нет, Люпин, ты не прав! — с жаром ответила я. — Нельзя мириться с несправедливостью, нельзя сдаваться, только потому что у твоего оппонента больше денег и связей. Если таким людям как Роже не давать отпор, то они окончательно обнаглеют. Но если сначала один человек начнет отстаивать свои права, потом второй, потом третий и так далее, даже если не все они добьются положительного результата, а просто попытаются, то эти попытки пробьют брешь в уверенности богачей в собственной безнаказанности и неприкосновенности. И как только прецедент будет создан, то за теми первопроходцами подтянутся и остальные граждане, — я сделала глоток вина и продолжила: — всё в ваших руках. Моя задача показать, что это возможно. Что такие как Роже — тоже люди со своими страхами и слабостями. И что к ним можно найти подход. Да, вы не можете действовать как я. Я действую с позиции силы, потому что она у меня есть. Но у каждого свой путь, свой талант, своя особенность. Просто нельзя опускать руки. Нет безвыходных ситуаций. Всегда можно найти лазейку. Вы проиграете только если сдадитесь.