Хроники безумного колдуна переродившегося в теле бога
Шрифт:
— Ты что-то учуяла? — спросила Лима, слегка присмирев на месте, но с нетерпением в тоне.
— Я чувствую смрад! — резко ответила Вурса, её лицо исказилось отвратительными воспоминаниями.
Словно знак, мы покинули прежние разговоры, направившись в сторону деревни. Каждый шаг отодвигал пелену уверенности, когда под ногами щёлкали засохшие стебли трав. Я принял глубоко воздух, но вонь подошла к нам раньше, чем мы её заметили. Она смешивалась с запахом горелого дерева, резким, как третий удар меча.
У подъезда сгоревших домов мы остановились. Дым поднимался серыми облаками, как слёзы забытой
— Это ужасно, — произнесла Лима, её голос был еле слышен. Её глаза округлились от ужаса, не в состоянии уловить реальность.
Ужасный пейзаж развернулся пред нами. Тела жителей оставляли только бледные тени, останки, больше похожие на скелеты с гнилыми останками мышц, лишённые жизни и души. Они боролись с безумием, но смятение оставило их изуродованными. Пугающий запах охватил нас — расправленная плоть разлагалась, и Вурса пришла в себя, прежде чем кто-либо из нас успел среагировать. Её хрупкое тело дрогнуло. Она склонилась над безжизненной землёй, и девушку начало тошнить. Нюх зверолюдей, намного чувствительней у кого-либо. Даже мне было противно дышать таким мерзким воздухом, который пропитался горелой плотью.
Не в силах справиться с её нежданной реакцией, я обнял её за плечи.
— Мы должны идти, — проговорил я тихо, как будто это было прощальное слово на краю обрыва. — Как ты себя чувствуешь? — мой вопрос был адресован Вурсе.
— Я в порядке, — произнесла девушка хоть и с трудом, но сила во взгляде уже ослабевала.
Тишина невыносимо висела в воздухе, словно натянутая струна, готовая разорваться. Лесные деревья, обгоревшие огнём дракона, стояли в печальном молчании, а лишь ветер шептал о произошедшем. Аранольд осмотрела окрестность, смахнул с себя пыль. Её взгляд застывал на чёрных полях, где некогда простирался зелёный покров.
— Я не вижу дракона. Куда он мог улететь? — её голос звучал вновь, готовый обернуться к эльфийке.
— Видно, улетел обратно в логово, — произнесла Милени, пряча дрожь в голосе, пока наклонялась, будто изучая черенки трав, что всё же прорывались через угли
— Взор жизни! — произнёс я, и пространство вокруг него будто заискрилось.
В этот момент я увидел с десяток сгустков жизненной энергии.
— Что случилось, вы что-то увидели?! — Вурса подскочила ближе ко мне, как любопытный лютик, растущий среди терний.
— Здесь есть выжившие. За мной! — крикнул я, порываясь пуститься в бегство.
Я забежал за обгоревшую стену и там надеялся увидеть выжившего жителя, но я ошибся. Видя источник жизни, я не мог его с точностью определить. Огромная ящерица, сверкающая как кусок угля, который ещё тлеет, с усатой мордой и алыми большими глазами открыла свою зловещую пасть.
Клыки, как острые камни, грозили мне, и в этот миг появилась Аранольд. Меч легче свистнул сквозь воздух, и ящерица неожиданно замерла, пока меткий удар не пронзил голову твари, оставив лишь тишину и смешанные чувства.
— Что за существо? — вырвалось из меня, пока я хлопал глазами.
Милени, её лицо, обычно светлое и улыбчивое, теперь было напряжено, едва заметно шевельнула губами:
— Это саламандры!
Из-под груды обломков и тлеющих углей, подобно чудовищным призракам огня, выползли саламандры. Не просто ящеры, а исполины, легендарные создания, чья неуязвимость к огню и способность извергать пламя были известны во всех уголках мира. Их кожа, словно отлитая из раскалённого металла, переливалась багровыми и оранжевыми оттенками, глаза горели адским огнём. И вот уже на нас обрушился шквал пламени, вырывающегося из пастей чудовищ – настоящий огненный смерч.
Реакция Милени была мгновенной. Её руки вспыхнули слабым светом, и невидимый магический барьер, сияя голубоватым ореолом, отбросил огненный шквал назад. Защита сработала на мгновение, дав нам драгоценное время для контратаки.
Я, выхватив свой клинок и меч, сделав резкий выпад и срубив две головы чудовищам одним точным ударом.
В то же время Лима, с ловкостью, достойной опытного воина, оседлала одну из саламандр, вонзив в спину ящерицы пару изогнутых кинжалов, насыщенных ядом чёрной мандрагоры. Аранольд, заслуженно получившая прозвище «мадам Берсерк», впала в ярость. Её движения были настолько стремительны и яростны, что казалось, она сама стала воплощением хаоса и разрушения, рубя ящериц с нечеловеческой силой. Вурса, искусный воин-зверолюд, с изяществом и смертельной точностью, маневрируя между огненными потоками, впивалась своими острыми когтями в плоть монстров.
Милени, не переставая следить за ситуацией, усилила магический барьер, создав надёжную защиту от огненных атак.
— Шаровая молния! — прокричал я, и мощный разряд электричества поразил трёх саламандр, парализовав их на мгновение.
Я воспользовался возможностью, вспоров им глотки и животы. Алая кровь монстров, густая и горячая, впитывалась в землю, словно вода в засушливый грунт.
Но битва ещё не закончилась. Из пепла, словно феникс из огня, вырвалась ещё одна саламандра. Я уже приготовился к новой атаке и произнёс: «Разрушительный шторм!». Могущественное заклинание, создавшее вихрь ветра, срезало огненное дыхание саламандры, а затем разбросало её останки плоти по земле.
— Вроде всё! — выдохнула Аранольд, держа в руке отрубленную голову одного из чудовищ. Тишина повисла в воздухе, прерываемая лишь потрескиванием угасающего костра.
На экране моего сознания высветилось сообщение:
Вы получили +1080 опыта.
Пожиратель душ активирован!
Лима поправила свои чёрные волосы, которые раскачивались на ветру, и, наклонив голову, взглянула на нас. Её голос звучал уверенно, хотя внутри неё бушевали эмоции, как в бурном море.
— Что теперь? — спросила она, словно искала в наших взглядах ответ на вопрос, который множился в её сознании.
Вурса прислонилась к остаткам каменной стены, её руки скрестились на груди, а в зелёных глазах сверкал ум.
— Надо найти дракона! Куда он мог полететь? — обдумала она вслух, сжимая кулаки. — Открытую местность можем вычеркнуть. Они любят создавать логова в пещерах, так что нам точно искать на горном хребте ящера.
Я молча кивнул, ощущая, как тревога охватывает меня с головой.