Хроники былого и грядущего
Шрифт:
Ай, ладно. Я добился того чего уже давно хотел. Речь про участие в Малом совете, если что. Ситуация в городе стала, более-менее, налаживаться, хоть и продолжала требовать времени на шлифовку. Идеал недостижим, как-никак. Но к нему нужно стремиться. Однако, тратить абсолютно всё своё время на Королевскую Гавань и её дела, я уже перестал. Вместо этого наблюдал, как со своими обязанностями справляется Мартелл.
Хе-хе, это было забавно! Доран попытался было «поднять» шпионскую сеть Вариса, не зная того, что почти вся она была в моих руках. И я не стал об этом рассказывать, просто перевёл своих агентов в статус «двойных». Теперь я контролировал информацию,
И всё-таки она работала. «Старички» Вариса были уже проверены, а потому я лишь немного изменил наши с ними отношения, добавив туда нового человека — Мартелла. Ух, тяжко же ему на новом месте пришлось. Тем более, что на Малом совете спуску ему не давали, уже через неделю стали требовать подробную информацию по всему, что было нужно, отчего дорниец после собраний начинал бегать, как взмыленный и выглядеть, как загнанная лошадь.
Хех, а ведь у него вскоре ещё и подагра вылезет. Причём излечить её я не сумею, даже если захочу. Причин две: первое — пока что я могу использовать откат времени лишь некоторое время после «поглощения» мага, а второе — у него это врождённое, а не приобретённое. С такими проблемами я и в своей лучшей форме справиться не мог. Разве что постоянно поддерживать его в более молодом возрасте. Но подобное будет уж слишком жирно. Ради подобного я даже не знаю, что ему нужно мне предложить.
— Возвращается, значит? — перевёл я взгляд на Демея, которого не стал отпускать в Новиград. Там сейчас всё хорошо, а вот здесь, в Королевской Гавани, пока что не очень.
— Причём не один, — улыбнулся мой первый помощник, — шпионы хоть и запоздали, но донесли интереснейшие сведения. С королём Робертом едет ещё один человек. Девушка.
— Не тяни кота за хвост! Хотя… — жестом останавливаю его, — неужели… Эшара?!
Демей довольно кивнул.
— Вот так поворот! Не зря, аха-ха, всё-таки «Рассвет» ездил отдавать!
Мысли начали крутится вокруг всей этой ситуации и находить её достаточно логичной. Почему бы и нет, в самом-то деле?
— Я понял тебя, — махнул мужчине рукой, — подготовь всё необходимое к приезду нашего любимого Роберта и его, хех, потенциальной невесты. Сам знаешь церемонию, не маленький уже.
Ухмыльнувшись, Демей покинул кабинет, а я снова подивился превратностям судьбы. Это же надобно было такому случиться!
Ладно… посмеялись и хватит. Всё-таки я тоже здесь не просто так сижу.
Покручивая в руке перо, я пододвинул к себе очередное донесение. Нужно изучить и написать ответ. Бумажная работа, грёбаная бумажная работа! Иногда она заставляет чувствовать себя хуже, чем от физических усилий, в моём текущем состоянии. Как калека, что собрался участвовать в марафоне.
Иной раз мне приходится разгребать такие шедевры эпистолярного жанра… Недаром знаменитый, в узком кругу, архимейстер Маргейт, — живший пару сотен лет назад, — считал, что единственным абсолютом этого мира является невежество. Согласно мейстеру Окли, — который в дальнейшем тоже получил приставку «архи», — Маргейт говорил своим ученикам, что знает только одно: сейчас его знания больше, чем когда он был ребёнком.
Такое сравнение, говорил Маргейт, является единственным гвоздём, на котором можно закрепить вес знаний. В дальнейшем это утверждение стали называть «Маргейтовым гвоздём». Именно эта теория не позволила великому учёному впасть в сокрушительный скептицизм архимейстера Виллифера или бессмысленный догматизм, свойственный почти каждому философу или теологу, решившемуся пачкать
Но метафора «гвоздя» тоже несовершенна. Это проявляется, когда мы путаем символ с тем, что он символизирует. Как цифра «ноль», которую математики Кварта используют для объяснения таких чудес, невежество замыкает все наши разговоры, является незримой границей всех наших споров. Ведь как можно спорить о том, чего не знаешь? Люди всегда ищут некую точку, рычаг, чтобы с его помощью перевернуть и опровергнуть все противоречащие ему утверждения. Порой они отказываются воспринимать довод оппонента лишь по причине того, что не знают, о чём он говорит и что имеет в виду, приводя пример.
Забавно. Невежество не даёт знаний, оно ограничивает. Зато его противоположность даёт две вещи: возможность сравнивать, и уверенность, что не все утверждения равнозначны.
По мнению Маргейта, это именно то, что нам нужно. Ибо пока мы признаём своё невежество, мы имеем надежду уменьшить его, а пока мы способны совершенствовать наши заявления, мы можем возвыситься до истины, пусть даже в грубом приближении.
Именно потому я каждый раз испытываю толику грусти и раздражения, размышляя об этом. Вопреки бездонной мудрости этого человека, есть множество вещей, в коих я абсолютно уверен и не испытываю сомнений. Это плохо, ведь в некоторых вещах сомнения необходимы.
Зато уверенность позволяет действовать там, где сомневающийся будет тянуть, не в силах сделать решительный шаг вперёд. Уверенность обеспечивает мой рост и мои устремления. Она питает мою ненависть даже сейчас, когда я пишу очередные заметки вот этим самым пером.
Мне есть, к кому приложить свою ненависть, чего уж там…
Мысленно усмехнулся и покачал головой. Не время до пространственных размышлений. Нужно сосредоточиться на бумажной работе.
Перо откладывается в сторону, как и очередная бумажка, в ожидании, пока подсохнут чернила.
До прихода Демея я был занят письмами из Эссоса, полученными от моих агентов. Прошло уже четыре месяца, а результат по поиску Визериса или его замены был нулевым. Это огорчало. Неужели так сложно было найти подходящего мальчишку?!
Оказалось — сложно. Нам нужен был такой, чтобы хотя бы примерно соответствовал возрасту настоящего Визериса, то есть, от семи до десяти лет. Про светлые волосы — само собой разумеющееся. Причём этого мальчишку должно было быть можно купить или договориться. С ним или его родителями — не важно. Ведь в этом плане многое зависело бы и от поведения самого «Визериса», так что вариант просто похитить отметался. Если забрать пацана из любящей семьи, то будет сложновато заставить его играть свою роль. Адекватно, я имею в виду, потому что второй «Вонючка» из канона мне не нужен. Ломать людей так, чтобы они даже при «спущенном поводке» вели себя смирно — вариант, но не подходящий под роль принца.
Хотя было бы забавно, не спорю.
А самое главное — сохранить хотя бы подобие тайны. Ведь иначе слухи будут бродить по всему восточному континенту, вскоре дойдя и до Вестероса. Толку тогда от «найденного принца» не будет никакого.
— Мде, — отбросил я письмо, — неожиданно…
Нужных целей не было. У меня создалось ощущение, что поставленная задача была столь же сложна, как поиск реального Визериса. А с последним я прикладывал усилия лично. Вот только времени с отправки Таргариена прошло слишком много. Капитана и его корабль обнаружить не получилось. Если он вообще остался жив. Вот ни капли не удивлюсь, если мужик давно кормит рыб, особенно зная паранойю Эйриса…