Хроники Дерини
Шрифт:
— Кто там?
После недолгого молчания послышался ответ:
— Это Варин. Что это значит? Почему двери заперты?
По знаку Лориса Конлан откинул засов и незаметно скользнул в сторону, насторожившись, а тем временем Варин со своими ближайшими соратниками и небольшим отрядом вооруженных воинов вошел в часовню. Солдаты выстроились вдоль стен; один из них оттеснил Конлана к остальным епископам, поднявшимся со своих мест.
— Что это значит? — возмутился Лорис, выпрямившись во весь рост, словно вспомнил вдруг о своей духовной власти.
Варин с торжеством на лице поклонился ему в пояс.
— Доброе утро, милорд,— произнес
— Довольно шутить, Варин,— фыркнул Лорис.— Почему вы с оружием в руках ворвались сюда и прервали заутреню? Оружию не место во Храме Божьем.
— Иногда это необходимо, архиепископ,— ровным голосом ответил Варин.— Я пришел сюда просить вас об отмене отлучения.
— С вооруженным отрядом? — возмущенно начал было Лорис.
— Я здесь, архиепископ. И я хочу, чтобы вы отменили отлучение, наложенное вами на Аларика Моргана, Дункана Маклайна, короля и весь Корвин.
— Что? Да вы с ума сошли!
— Нет, архиепископ, я в своем уме. Но я очень рассержусь, если вы будете упрямиться.
В Лорисе все закипело от возмущения.
— Да вы — безумец! Конлан, позовите стражу. Мы не позволим...
— Пол, запри дверь,— отрывисто приказал Варин, обрывая Лориса на середине фразы,— а вы, милорд архиепископ, придержите язык и слушайте. Ваше величество, не изволите ли войти?
Услышав эти слова, прелаты ахнули; дверь ризницы позади алтаря открылась, и вошел Келсон, весь в красном. За ним следовали Морган, Дункан, Кардиель и несколько освобожденных Морганом офицеров замковой охраны. Поверх иссиня-черных волос Келсона был надет золотой обруч. Король был великолепен в малиновом плаще поверх туники из золотой парчи и батиста. Морган надел свою тунику с грифоном на труди, вышитым по шелку золотом и изумрудами. Дункан был в черном, яркий плед расцветки его рода был перекинут у него через плечо и приколот массивной серебряной брошью. Кардиель тоже был в черном; на нем была великолепная расшитая серебром риза, а седую голову покрывала высокая белая с серебром митра.
Впечатление было таким сильным, что прелатам понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Некоторые торопливо перекрестились, Конлан и Карриган заметно побледнели, а Лорис от гнева просто лишился дара речи.
Варин и его люди, все как один, почтительно пали на колени, а воины приветствовали короля, приложив к груди руки в стальных боевых перчатках.
Келсон едва взглянул на застывших в немом изумлении епископов и знаком попросил Варина и его людей подняться. Вместе со своими спутниками он пересек часовню и присоединился к Варину. Епископы в ужасе отпрянули назад. Поравнявшись с Варином, Келсон повернулся лицом к Лорису и остальным, а его спутники встали у него за спиной, демонстрируя свое единство.
— Так что же, Лорис, помните ли вы, как присягали на верность нам? — Келсон холодно посмотрел на него своими серыми глазами.
Лорис встал еще прямее, пытаясь сохранить остатки своего достоинства.
— При всем уважении к вам, государь, должен напомнить, что вы отлучены от Церкви. Отлучение снимает все королевские прерогативы, в том числе и право отдавать приказы. Вы для нас мертвы, государь.
— Да, но я жив, архиепископ,— возразил Келсон.— Ни Морган, ни Маклайн, ни кто-либо другой из тех, кого вы на основании одного нерасследованного происшествия предали анафеме, не мертвы. Даже Варин теперь признал нашу власть.
—
— Напротив,— перебил его Келсон.— Варин — неподкупен, как я имел честь убедиться. Он просто понял, что заблуждался, и добровольно перешел на нашу сторону. Так что вопрос о происшествии в гробнице святого Торина, на котором вы, похоже, главным образом основывали свои обвинения, закрыт. Если вы и при этих обстоятельствах продолжите упорствовать в своем неповиновении, то нам придется прийти к выводу, что некие особые причины побуждают вас восстать против своего кораля. И предатель здесь не Варин. Он сам сделал выбор.
— Вы с ним что-то сделали! — вскричал Лорис, трясясь от злости и указывая на Варина.— Вы воспользовались вашими подлыми чарами и затмили его разум. Без вашего вмешательства он бы никогда не сделал такого выбора!
Морган шагнул вперед и бросил на Лориса угрожающий взгляд.
— Не забывайте, с кем разговариваете, архиепископ,— сказал он тихо и холодно.— Даже королевское терпение имеет предел.
— Ах! — Лорис в досаде поднял руки и возвел глаза к небу,— Почему мы должны слушать этого еретика? Мне нечего больше сказать вам. Мы не можем изменить своим убеждениям.
— Тогда вы будете пребывать в заточении здесь, в Короте, пока не измените свое решение,— спокойно сказал Келсон.— Мы не можем больше терпеть вашего неповиновения. Стража, возьмите архиепископа Лориса. Епископ Кардиель, мы временно назначаем вас действующим примасом Гвиннеда, до тех пор, пока курия не утвердит это назначение либо не заменит вас более для нее приемлемым, но верным короне священнослужителем. Архиепископ же Лорис утратил наше доверие.
— Вы не можете этого сделать, ваше величество,— бушевал Лорис, когда его схватили двое стражников.— Это же нелепость!
— Успокойтесь, архиепископ, или вам заткнут рот. Что касается остальных... Кто не хочет последовать за его преосвященством, должен сделать выбор. Если вы чувствуете, что не можете с чистой совестью присоединиться к нам для борьбы с Венцитом, я отпускаю вас, дабы вы удалились в свои почтенные епархии, при условии, что вы поклянетесь придерживаться нейтралитета до конца войны. Но если вы не сможете дать подобную клятву, мы просим вас не кривить душой. И лучше вам остаться под стражей здесь, в Короте, чем оказаться перед лицом нашего гнева, когда мы узнаем, что вы нарушили свое слово. Те же из вас, кто, о чем мы молимся, найдет в себе силы отречься от всего, содеянного за последние месяцы, вернут себе свои добрые имена. Если вы теперь же преклоните перед нами колена и вновь подтвердите вашу преданность короне, мы соизволим даровать вам прощение за все прошлое и с радостью примем вас в наши ряды. Ваши молитвы понадобятся нам через несколько дней, когда наша армия сойдется в битве с воинством Венцита.
Он еще раз обвел взглядом лица прелатов.
— Ну что, милорды? Что вы выберете? Темницу, монастырь или службу королю? Решайте.
Эти слова Келсона еще больше разъярили Лориса.
— Нет у вас никакого выбора! — напыщенно произнес он.— Не может быть выбора, когда дело касается ереси. Карриган, вы же не предадите веры, правда? Креода, Конлан, я уверен, что вы не дрогнете перед этим нахальным колдуном, или я ошибаюсь?
Келсон подал знак, и один из стражников начал затыкать архиепископу рот, оторвав для этого лоскут от его же плаща.