Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы
Шрифт:
– Ну и погодка на улице, да? – продолжал Рагнер, развешивая промокший плащ возле камина. – Второй день льет. Хоть из дома не выходи. Ты присаживайся поближе к огню быстрее согреешься.
Уставший с дороги Лестер охотно уселся в большое мягкое кресло возле камина.
– Как ты добрался? – спросил Рагнер, сев в точно такое же кресло рядом с Лестером.
– Спокойно, без каких-либо приключений. Разве что дождь немного подпортил дорогу.
– Да, дороги, наверное, все размыло.
– Так и есть. Да и вообще, не очень приятно ехать
– Так ты всю дорогу ехал под дождем? – удивился Рагнер.
– Да. Он как раз начинался, когда я выезжал из Ландрсмита.
– Ну, дела. Так ты примчался прямиком из столицы. Слушай, ты же, наверное, проголодался как волк. А я уселся и ничего тебе не предложил. Я сейчас…
Рагнер встал и отправился к столу собирать ужин. Пока он гремел посудой, параллельно что-то рассказывая гостю, маг осматривался.
Внутри дома было всего лишь две комнаты, одна из которых служила одновременно кухней и гостиной, поскольку в ней же находился камин, на котором хозяин готовил еду, и старый стол с двумя такими же старыми табуретами. Повсюду пыль и паутина – во всем чувствовалась нехватка женской руки. Над столом висела отвратительная картина – какой-то неумелый художник изобразил несколько подсолнухов.
Возле теплого камина после долгой и мокрой дороги, Лестер почувствовал небывалый уют. Приятное тепло и мягкое кресло позволили наконец-то расслабиться. Пока Рагнер гремел посудой, маг почувствовал – еще чуть-чуть, и он провалиться в сон.
– Еда, конечно, не королевская, но, думаю, тебе понравится, – эти слова вырвали Лестера из приятной дремоты.
– О, благодарю, – маг принял тарелку из рук хозяина.
В ней лежало несколько отваренных картофелин, помидор и пару куриных ног. Лестер принялся уплетать еду с большим аппетитом.
– Ну и удивил же ты меня. Хотя я очень рад. Давненько мы с тобой не виделись, – Рагнер снова уселся в кресло рядом с Лестером. – Ну ладно, ешь, потом поговорим.
Маг быстро и с аппетитом прикончил ужин и протянул деревянную тарелку Рагнеру.
– Добавки? – заботливо спросил хозяин.
– Нет-нет, я наелся, – улыбнулся Лестер.
– Вот поэтому ты такой худощавый. Сколько тебя помню, ты всегда мало ел. Ну, раз ты наелся, может, тогда махнем по одной, а? У меня тут как раз припасена бутылка отменной гномьей настойки.
– Пока не хочу, – Лестер покачал головой.
– Тогда рассказывай, как жизнь? Мы с тобой, сколько не виделись, год? Два?
– Чуть больше года. Где-то … хм… год и четыре месяца. Да, так и есть. Я был у тебя проездом в июле позапрошлого года.
– Да, славно мы тогда посидели в «Двух пинтах хмельного», – усмехнулся Рагнер, вспоминая последний приезд Лестера.
– Этот трактирщик, как его имя, хм … забыл. Такой еще полный с красной физиономией. Как же его …
– Ты имеешь в виду того самого трактирщика Глэймора, этого толстяка, который пытался нас выгнать, за два разбитых стакана, и за то что я качался на люстре, –
– Потом ты грохнулся прямо на стол, за которым выпивали два старика.
– Да, кажется, стол после этого не подлежал восстановлению.
– Ты еще потом уверял меня, что ничего не заплатишь этому Глэймору, – лукаво улыбнулся маг. – Ну, так как, ты заплатил за стол, или нет?
– А как же? Конечно, пришлось заплатить, – с ноткой грусти в голосе ответил Рагнер. – Старик Глэймор устроил мне разнос после твоего отъезда и наотрез отказывался впускать в трактир. Пришлось не только заплатить за стол, но еще и целый месяц бесплатно работать у него по вечерам.
– Если бы мы тогда поспорили с тобой, ты бы проиграл, – усмехнулся Лестер. – Но правильно сделал, что заплатил. Ух, ну и шуму же мы тогда наделали в этом захудалом заведении. Как думаешь, сегодня нас Глэймор впустит в «Две пинты хмельного»?
– Вряд ли, – Рагнер покачал головой.
– Почему?
– Старика Глэймора больше нет с нами. Он умер полгода назад. Так что ему вряд ли удастся впустить нас в «Две пинты хмельного». Теперь там всем заправляет его прелестная дочурка Бэлла.
– Прелестная дочурка, значит. Она и впрямь хороша? – Лестер подмигнул Рагнеру, на что тот громко рассмеялся. – У тебя с ней роман? – не унимался маг.
– Вот еще, – ответил Рагнер. – Когда я сказал «прелестная дочурка», я вовсе не имел в виду, что она и впрямь прелестная. Сказал так… для красного словца. Бэлла она … как тебе сказать … – Рагнер подбирал слова, почесывая гладко выбритый подбородок с небольшой ямочкой. – Скажем так, она копия своего покойного отца. Материнская красота ей не передалась.
– А-а, вот как. Ну что ж поделать. Природе не прикажешь. Ну а эта Бэлла, я полагаю, не будет возражать, если мы заглянем в ее трактирчик.
– Бэлла всегда рада посетителям.
– В таком случае пойдем и выпьем по кружке крепкого эля.
Плащ Лестера, несмотря на жаркий огонь в камине, все еще не высох. Маг хотел, было, его накинуть – благо до трактира рукой подать – но Рагнер отдал ему свой темно-коричневый плащ. Сам же хозяин накинул на себя старый, изъеденный в некоторых местах молью серый плащ, который давно не носил. Погасив камин, друзья направились в трактир.
Внутри заведения было весело, людно и дымно. Казалось, что чуть ли не вся деревня здесь собралась. Зал почти полностью забит посетителями. Все столики оказались заняты. В дальнем углу сидели несколько музыкантов, которые не щадя инструментов, играли задорную музыку, под которую весело кружилось несколько пар. Единственная разносчица – молоденькая белокурая девушка – то и дело носилась между столиков, подавая хмельное пиво в больших деревянных кружках. Спертый воздух, пропитанный запахом пота и алкоголя, казалось, так и просится, чтобы его выпустили наружу, раскрыв все окна и двери, но никому и в голову не приходило сделать это.