Хроники гномки, или путь целителя
Шрифт:
– И суток еще не прошло, - покачала головой пандаренка, -Ты попала в жуткую переделку.
Лицо Лилиан омрачилось. –Хоггер, - тихо произнесла она, -Я всегда знала… Чувствовала, что он придёт за мной. Это взгляд из-за прутьев решетки, он словно преследовал меня…
– Ну-ну, всё уже позади, - успокаивала её Мирта, поглаживая лапой по голове, -Этого монстра непременно схватят, и тюрьма ему больше уж точно не грозит.
Лилиан тряхнула головой, словно отгоняя страшное воспоминание.
– Надеюсь, - произнесла она тихо, -Теволтер мне всегда говорил, что гноллам неведомы чувства жалости и благодарности.
– В этом, девонька, ты, может, не так уж и ошибалась, -вздохнул Зеборий.
Лика неожиданно вспомнила про кобольда. Она совершенно забыла о нем, когда была в тюрьме в ночь нападения. Удалось ли ему спастись?
– Лилиан, - сказала она, -А что сталось со старым Фиксом?
Девушка нахмурила брови, припоминая. –Его освободили под расписку в тот же день, - ответила она, -За него был внесен залог, и он покинул тюрьму за пару часов до нападения.
Взгляд Лилиан задержался на гномке и та вдруг почувствовала, как вспыхнули её уши; она догадалась о чем пойдет речь.
– Ты здесь не при чём! – тихо произнесла Лилиан, -Среди людей ведь тоже достаточно отъявленных бандитов…
Но Лике было от этого не легче.
– Это ведь был Штепсель, да? – спросила она, не глядя в глаза девушке.
– Ты его знаешь? – удивилась та, -Да, он был во главе банды, напавшей на форт.
– Нападение на форт? – вмешался Зеборий, -Да о чём вы?! Я так понял, что девчонку помяли гноллы!
– Гноллы были заперты, - пояснила Лилиан, -Но кто-то предупредил их о готовящемся нападении, потому что в тот вечер они даже не буянили, и вели себя на удивление тихо. А Хоггер… Он не отходил от решетки и скалился, глядя на меня. Тогда я не придала всему этому значения, но когда гномы ворвались и начали сбивать замки с решеток, те не трогали их. Они действовали заодно!
– Но как этим малюткам удалось проникнуть через двойное оцепление? – недоуменно покачала головой Мирта, -Ведь форт окружен стеной и там тоже посты...
Лилиан пожала плечами. –Это была пятница, - напомнила она, -Теволтер к этому времени обычно уже напивался где-нибудь в таверне, поэтому караульные не слишком пунктуально сменяли друг друга. Вполне возможно, что на момент нападения там была пара стражников, вместо положенных шести. Учитывая, что гномов было около дюжины, захватить пост для них не составило большого труда. А когда они ворвались в караулку, использовали дымовые шашки, под прикрытием которых сумели быстро проникнуть в подземелье и освободить своих и гноллов. К тому же, - она грустно усмехнулась, -Ты плохо знаешь гномов, Мирта, если считаешь их «малютками». Этот их главарь, Штепсель, не уступит гноллу в силе и проворстве…
«И в коварстве и подлости» - подумал Лика, кусая губы.
Мирта вздохнула. –Ладно, -сказала она сердито, -Что бы там ни было, это всё позади. А сейчас есть более насущные заботы. Обед, например.
– Ты хотела сказать – ужин, - заметил Зеборий, кивая на сгустившиеся за окном сумерки.
Мирта махнула лапой. –Для тех, кто уже обедал, может, и ужин, - сказала она, кинув выразительный взгляд на Лику.
Лика только сейчас ощутила, что в животе у неё с самого утра не было ничего, кроме пары бокалов ликёра и нескольких засахаренных ягод, которыми её угощал редактор.
– Что
– Лилиан, я принесу тебе поесть сюда! – всполошилась пандаренка, глядя, как девушка пытается подняться с кровати. Однако, та отрицательно помотала головой. –Спасибо, Мирта. Но, мне кажется, я уже отлежала себе все бока.
– Ничего ей не сделается, - прогудел Зеборий, ухмыляясь, -Наоборот, сейчас полезнее будет двигаться!
Мирта поджала губы, но возражать не стала, лишь поддержала Лилиан, спустившую с кровати ноги.
– Лика, - сказала она, -Подай-ка сюда таз с водой. Целительство целительством, а гигиену никто не отменял. А ты, -добавила она, обращаясь к дворфу, -Мог бы пока подождать в холле.
– Старый дворф сделал своё дело, старый дворф может идти, - усмехнулся Зеборий, и, шутливо подмигнув Лике, исчез за дверью.
Лика впервые видела такое количество народу за столом в холле бараков.
Огромный таурен возвышался, словно башня, чинно и с достоинством орудуя ложкой. Рядом с ним сидел Чао, меланхолично крошащий хлеб в свою миску. Братья дворфы, оживленно гремя мисками, переговариваясь и смеясь, трунили над Зеборием, восседавшим чуть ли не в обнимку с пузатым бочонком и снисходительно ухмылявшемуся их шуткам в усы. Лилиан сидела рядом с Ликой, она ела мало, несмотря на хлопоты Мирты и уговоры «покушать еще немного». Сама пандаренка устроилась с краю, то и дело отбегая на кухню, проверить печь, помешать что-то в кастрюле, переставить тесто и невесть зачем ещё.
Улучив момент, Лика наклонилась к ней. –Мирта, -спросила она её тихо, -А куда пошёл брат Склиф? Уже ведь почти совсем стемнело! И его до сих пор нет…
Пандаренка как-то странно глянула на неё. –Я думаю, - сказала она, -Вам с Чао лучше знать.
– Нам? – Лика так удивилась, что нечаянно повысила голос. Мирта нахмурилась и, пробормотав что-то по поводу опары, сорвалась и скрылась на кухне.
Дворфы не обратили на это внимания, но от Лики не укрылся задумчивый взгляд из-под полуопущенных век пандарена, которым Чао проводил сестру.
– Эй, здоровяк! – окликнул таурена раскрасневшийся Билли, -Как тебе миртина стряпня? Небось, получше той баланды, которую на нарах хлебал? Дворф засмеялся и кинул в таурена коркой хлеба, метя ему в рог. Горбушка попала в ухо Чао, который как-раз в этот момент решил выпрямиться. Братья уже готовы были грянуть хохотом (хотя Лика не видела в этом решительно ничего смешного), когда Чао настороженно поднял лапу вверх.
На секунду возникла тишина.
– Только не говори, что это опять кристалл! – взмолился Вилли. –Дай хоть…
Тяжелый стук в дверь перебил дворфа на полуслове.
С кухни раздался грохот посуды и из коридора выглянула Мирта с полотенцем в лапах.
«Склиф! Наконец-то!» - с каким-то непонятным облегчением подумала Лика, когда скрипнула входная дверь.
Но на пороге стоял не ворген.
– Доброй трапезы, -проговорил знакомый гномке голос. Слегка пригнувшись, чтобы не задеть шлемом притолку, звеня доспехами, в холле возникла долговязая фигура капитана Сэмуэльсона.
Таурен привстал, едва не опрокинув при этом стол, но капитан лишь скользнул по нему равнодушным взглядом. Он снял шлем, сдержанно поклонился Мирте и оглядел присутствующих.