Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Ступни Шио пола не коснулись. Последние мгновения девушка потратила на то, чтобы выбросить мечи в сторону, после чего песок поглотил её.
Всё стихло. Кривые сабли одиноко торчали в стене, случайно воткнувшись в глубокую щель в камне. Метрах в трёх-четырёх над полом застыла практически идеальная сфера из песка, скрывшая в себе девушку.
Гаара будто со стороны чувствовал, что руки от запястий до локтя покрыты волдырями ожогов, превращающиеся в жгущие пузыри, так же ощущалось и судорожное дыхание, и плотно сжатые зубы, на которых скрипела пыль, и вытянутая рука, удерживающая самую лёгкую форму песчаного гроба.
Три
Любой бой оканчивается смертью противника, ведь так?
Парень, пошатнувшись, поднялся на ноги и устремил взгляд на сферу, ещё немного колеблясь. И резко сжал пальцы в кулак: пусть смерть будет быстрой. Подарок за новые чувства, зрение, урок, который он, судя по итогу, усвоил.
Ничего не произошло. Не было ни брызг крови, ни тихого сдавленного предсмертного вопля ужаса. Песок конвульсивно дёргался, сжимаясь вокруг предполагаемой жертвы, но давление изнутри сводило все усилия на нет.
В следующую секунду внутри Гаары что-то оборвалось и упало в пустоту, потому что сквозь слой песка раздался приглушённый лающий смех Шио.
Вдруг нижняя часть сферы начала раскаляться, и вскоре в ней образовалась дыра величиной с ладонь, с которой капало нечто, напоминающее густую воду. Проход увеличивался быстро, и, пребывая в шоковом состоянии, Собаку и не думал как-либо этому помешать, да и всё равно понятия не имел, как.
Парень лишь смотрел.
Ждать пришлось не долго. Нога, вторая нога, туловище, голова, руки – девушка буквально выскользнула из ловушки. С её кожи и одежды стекало всё то же кристально прозрачное вещество, края одежды дымились. Воздух вокруг неё шёл рябью от жара. Ёко одобрительно улыбнулась и вскинула руки.
Сфера разрушилась, но было уже поздно.
Это был не огонь, не пламя, это было нечто выше и чище этих плоских людских понятий. Шио превзошла саму себя: она подожгла находящийся в помещении кислород, оставив лишь малую толику над балконами зрителей.
Гаара подумал, что если и есть ад, то он выглядит так. Рухнув вертикально вниз и скрючившись на полу под песчаным куполом, тануки ощущал себя как в печке. Собаку зажмурился и интуитивно закрыл лицо.
Всё закончилось так же внезапно, как и началось, в тот самый момент, когда Гаара был на грани потери сознания от жара и удушья. В голове стучало, сослуживший свою службу купол распался сам собой. Драться дальше он был не в состоянии.
Тануки краем глаза заметил, как двое шиноби распахнули настежь высокие двери зала, впуская в помещение воздух, поднял голову и посмотрел на свою бывшую уже противницу.
Шио улыбалась. Так же она улыбалась, когда Шукаку пришёл в себя на лесной поляне. Так же она улыбалась, когда они сидели в темноте на крыше башни.
И с чего он вообще собрался её убивать? В животе появилось сосущее неприятное чувство. Совесть, стыд, сожаление о своих намерениях?
В любом случае, он уже проиграл. И внезапно девушка вскинула руку и, обогнав экзаменатора, громко произнесла:
– Я сдаюсь!
Парень не видел поражённых взглядов и не слышал, как Гекко Хаяте, кашляя, объявил о его
– Неважно выглядишь, – сказала она, когда Собаку удалось принять более-менее вертикальное положение. – Ты как?
Тануки прислушался к себе. На щеке вспух и саднил глубокий росчерк, оставленный саблей, руки были какими-то чужими и, казалось, пульсировали, а каждая клеточка тела спешила сообщить о том, как ей плохо.
– Нормально, – через некоторое время соврал Гаара.
– Это хорошо. Хотя подлатать тебя не мешало бы... – девушка, щурясь одним глазом, критично осмотрела его с ног до головы, и протянула ему раскрытую ладонь. Прищур исчез.
– Друзья?
Собаку уставился на ладонь, словно ожидая, что прямо из-под выпачканной кожи сейчас покажутся ядовитые иглы.
Но ничего подобного не происходило, а Ёко терпеливо ждала. Когда Гаара сжал пыльную и горячую ладонь Шио и почувствовал жёсткость ответной хватки, он понял, что всё делает правильно.
*Но — японское театральное драматическое искусство с более чем шестивековой историей. Главным средством выразительности в театре Но является маска. По словам Н. Г. Анариной, «она придаёт облику актёра загадочную привлекательность, харизматичность, превращает его фигуру как бы в задрапированную прекрасными одеждами скульптуру». Исполняя роль без маски, актёр сохраняет на сцене спокойное, отрешённое выражение лица; японские психиатры даже используют термин «выражение лица маски Но» для описания патологических проблем пациента с мимикой.
**Хотелось бы сделать небольшое пояснение для тех, кто смотрит аниме и не читает мангу. Гаара в детстве попытался перерезать себе вены, но у него не вышло из-за защищавшего его песка. В аниме этот момент переделали так, будто он хотел порезать ладонь и узнать, что такое боль.
Комментарий к Глава 18. Друзья Уровень первосезонного Гаары действительно в каноне сравнивали с уровнем Какаши.
====== Глава 19. Неджи и Хината ======
– Гаара, твои руки! – воскликнула Шио. – О, боги...
Ёко тронула его руку, и от этого лёгкого прикосновения Собаку поморщился. Вся кожа от запястий до плеча была сплошным ожогом, край левого рукава обгорел, а на правом предплечье и внутренней стороне локтя уже вспухло несколько волдырей с жидкостью внутри. Малейшее движение вызывало сильнейшие вспышки острой боли, но даже в неподвижном состоянии мышцы горячо пульсировали.
Девушка, встревожено хмурясь, покачала головой; вид его рук Шио не понравился. С ожогами она была знакома не понаслышке, так как каждый кицунэ, перед тем, как достичь почти полной неуязвимости перед жаром, в детстве проходит через череду ожогов. Правда, после появлялась не неуязвимость – просто тело настолько привыкало к внутреннему жару чакры, что не реагировало на внешние раздражители такого рода. Иногда эта система давала сбои, например, при полном истощении или же, наоборот, слишком нестабильной внутренней энергии. Но такие ожоги заживали после, как и раны, полученные в моменты, когда регенерация невозможна; не просто так на её теле не было ни одного шрама.