Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

Шио, поймав взгляд куноичи Конохи, жестом указала себе за спину в сторону арены. Хьюга встрепенулась и метнулась куда-то вправо. Орочи уже затянула Гааре одну руку бинтами, и теперь сменившая Хинату Ёко, мурлыкая что-то себе под нос, ловко справлялась со второй. Белая ткань туго, и в тоже время аккуратно и мягко ложилась поверх ожога, но боли Собаку уже практически не ощущал, или же она притупилась настолько, что можно было её игнорировать. Возможно, он просто привык.

Когда кицунэ закончила, Гаара поблагодарил ещё раз. Получилось гораздо лучше, но парень и обязан был ей большим.

– Да не

за что, – отмахнулась она.

Шукаку, прищурившись, глянул через плечо и пробормотал что-то под нос, но услышала это лишь стоящая рядом Сейрам, которая буйно расхохоталась от его слов. Шио поднялась с колен, сожгла непригодные остатки бинтов и, пройдя к перилам, чтобы посмотреть дальнейшие бои и для личного спокойствия присмотреть за Наруто, мимоходом тронула Хинату за плечо, привлекая внимание, и сказала:

– Спасибо. Ты хороший человек.

А ведь ей стыдно. Нет, действительно, Темари впервые в жизни стыдно из-за брата. Не из-за Канкуро, как тогда, когда он случайно попробовал саке, а из-за младшего. Ещё одно кардинальное различие заключалось в том, что хоть причиной являлся Гаара, на этот раз девушка стыдилась самой себя и своего поведения.

В конце концов, семья Гаары – это она и Канкуро. Но не они болели за него во время сражения, а тот взявшийся из ниоткуда парень, не их усилиями был порождён азарт боя, заменивший механическое желание убить, хотя кто знает, насколько... Да и не её руки перетянули ожоги младшего брата.

Темари не могла сказать, чувствует ли Канкуро тоже самое. Порою куноичи вовсе не понимала, что творится в голове под форменной шапочкой и каштановыми вихрами, но старшая Собаку видела, что марионеточнику, по меньшей мере, неуютно.

Вон он, Гаара. Стоит вдалеке, молчит, но к своему пёстрому окружению относится спокойно, это и на расстоянии заметно. Не враждебно.

Девушка поморщилась и попыталась сосредоточиться на бое двух придурков из Листа.

Даже завидно как-то, блин.

Хаяте отошёл немного назад, чтобы не мешать сражающимся. Было видно, что генины старались выложиться на полную – у Кибы было неоспоримое преимущество – но им не повезло с порядком боёв. По сравнению с предыдущим, их бой казался детской шутовской дракой или же стычкой пьяных бугаев в кабаке. Наблюдатели находились под впечатлением предыдущего боя, и их сияние затмевало двух шиноби Листа даже в глазах экзаменаторов родного селения. Впрочем, возможно, Гекко слегка недооценил их...

Мужчина отодвинулся ещё немного, чтобы разошедшийся Инудзука со своим псом ненароком не задели его, и вдруг почувствовал, что под сандалией что-то еле слышно хрустнуло. Убрав ногу, он ничего не увидел. Хотя…

Экзаменатор, следуя профессиональной привычке, стараясь сделать всё как можно быстрее и незаметней, нагнулся и поднял с земли твёрдую прозрачную каплю, чей край повредила его стопа. Сквозь неё отчётливо виднелась его ладонь, и только преломление мешало ровности картины. Проверяя неприятную догадку, Хаяте осторожно тронул пальцем поломанный краешек, в тайне желая, чтобы тот деформировался под пальцами как пластилин и не оказался стеклом. Тогда они, получается, ещё и куноичи Аме, участвующую в последнем бое, сильно недооценили; порошок – недостающие компоненты, песок – основной, мощнейшая огненная чакра, испускаемая в замкнутом

пространстве песочной тюрьмы – печка. Его палец дрогнул, и по стеклянной капле скатилась капля крови.

Скорее всего, Шио но Ёко беженка или приезжая, или же её родители такие, так как огненная чакра являлась редким даром в деревне Дождя. Но этой девушке сейчас лет двадцать, значит её родители жили во времена войны, когда из Аме, наоборот, старались уезжать по мере сил и возможностей.

В любом случае, если куноичи верна Амегакуре, то стоит поостеречься. Мало одного таланта, чтобы переплавить в стекло песок, даже если допустить изменённый другой и множество других деталей.

Экзаменатор запоздало прокашлялся и бросил взгляд вперёд. Кажется, у Удзумаки есть какой-то козырь, но он всё никак не успевал им воспользоваться: скорости у парнишки было маловато, зато у его оппонента – хоть отбавляй.

Однако размышлял Хаяте о другом. Ему не кстати вспомнились старые добрые подземелья Кровавого Тумана, где одной из самых изощрённых пыток было поливание тонкими струями жидкого стекла, начиная с рук и заканчивая глазницами. Плоть сжигалась до кости, а те шиноби, которые выбирались оттуда, если не сходили с ума, то не могли больше выносить вид и запах жареного мяса.

Всё это Гекко не нравилось, но не его голове об этом думать. И не сейчас. С селением Дождя они в холодном нейтралитете – официально, но и на практике доходило только до мелких стычек, когда шиноби Аме припоминали тех, кого унесла с собой Вторая Мировая Война Шиноби; Дождь тогда зажало между двумя могущественными странами, и некуда толком было бежать, и до сих пор находились те, кто потерял тогда близких.

Собственные мысли не мешали следить краем глаза за боем. И когда Киба внезапно оказался повержен – Наруто скопировал приём Саске, но главное победа – экзаменатор подавил очередной приступ и объявил:

– Победитель – Удзумаки Наруто!

Кибу уносили на носилках, и Инудзука не стал спорить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Надо же, Шино оказался прав, хоть Наруто сильно помогла случайность – ну и вонь! Надо будет выпросить у медиков чего-то пахучего, иначе из носа этот запах до вечера не выветрится!

Вот только Хинату он так и не нашёл…

Однако, Хьюга сама объявилась: подошла быстро, сжимая что-то в руках и отводя взгляд и обратилась к ирьёнину:

– М-м-м... Послушайте... – девочка протянула им баночку с мазью, которая ранее использовалась для Гаары, но осталось там достаточно. – Вот, возьмите, для Кибы-куна и Акамару…

Парень закатил глаза. Хината хорошая, хоть и боец ужасный из-за робости, но вот слишком добрая, и занимается сейчас совсем не тем. Мало ли, вдруг её имя на табло высветится, а она просмотрит.

– Хе! – усмехнулся он, поворачивая голову к сокоманднице. – Чем переживать о других, лучше бы о себе побеспокоилась! – пролаял Киба. – Осталось десять человек: ты, Неджи, Ли, Тен-Тен, Чоджи, Шикамару, двое из Звука, одна из Песка и одна из Дождя. Послушай, Хината...

Инудзука на мгновение осёкся. Ему было бы обидно такое слышать, но он ведь предупреждает, так как хочет помочь, и не обидеть. Да и Хьюга не он – поймёт, скорее всего, Киба не замечал, чтобы она обманывалась на счёт собственных способностей.