Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Гаара тщетно пытался отдышаться и перестать слышать гулкое биение собственного сердца. Он только сейчас до конца понял, что ещё бы секунда – и он умер. Вот так просто. Неизвестно где, сорвавшись в бездну.
– Поче... – хотел было спросить Собаку, но парень сильно толкнул его в плечо и чуть развернулся к Гааре. Посмотрел как на идиота и, отвернувшись, опёрся лопатками на спину Собаку. А Гаара подумал, что вопрос «почему?» и вправду глупый. Здесь. Сейчас. И раньше. Раньше не было никаких «почему?». Возможно, не будет и потом. Кто знает...
Цепь снова появилась. Собственно говоря, она
Оба пристально посмотрели на цепь. Парень взял цепь в руку, чуть подбросил на ладони и многозначительно посмотрел на Гаару. Собаку тоже осторожно коснулся её и сжал пальцами, удерживая. Звенья оказались тяжелыми и немного шероховатыми, будто кто-то тщательно прошёлся по ней наждачкой. Почему-то цепь показалась Гааре живой. От этого ощущения его передёрнуло.
Что будет, если её разорвать? Гаара не знал. Парень тоже не знал и, в отличие от спокойного Собаку, несколько нервничал. Он облизал потрескавшиеся и пересохшие от постоянного ветра губы и глубоко вздохнул. Затем кивнул.
Они изо всех сил рванули цепь в разные стороны. Одновременно, не сговариваясь, просто почувствовав, что пора.
Цепь порвалась легко, с тихим скрежетом. Трещина мгновенно увеличилась, разделив повреждённое звено на две части.
Как только это случилось, начался настоящий ураган. Ветер кружился вокруг этого парня. Гигантский вихрь поднял его выше, парень удивлённо посмотрел на собственные руки и на кружащийся вокруг них песок. Всё его тело становилось песком, ветер сдувал с него песчинки, и они становились частью песчаной бури, которая всё разрасталась.
Лицо парня вдруг стало встревоженным, и он что-то крикнул Гааре. Из-за шума ветра, Собаку ничего не услышал, а лишь увидел, но ему было не до этого. Ветер оттеснил его к краю обрыва, Гаара сопротивлялся из последних сил. Но что он мог? Сейчас он имел такое же значение и такую же возможность противостоять сильнейшему ветру, как и множество песчинок, кружащихся вокруг.
Собаку не уловил тот момент, когда опора исчезла у него из-под ног. Мгновение – и он падает в черноту. Тот парень ещё что-то кричал. Кажется, звал его по имени. Сам Гаара был уверен, что они ещё встретятся, притом очень скоро.
Буря осталась где-то наверху, а он падал вниз... становилось всё тише. На мгновение, Гаара увидел силуэт женщины с короткими волосами. Он попытался его рассмотреть, но чернота вокруг уже слишком сгустилась. К тому же, Собаку не мог с уверенностью сказать, что силуэт ему не привиделся.
На его вдруг навалилась ненормальная усталость, будто кто-то выкачал из него все жизненные силы и чакру до капли. Очень хотелось закрыть глаза.
Падение замедлилось, и Гаару мягко подхватили изящные гигантские ладони из песка. Он этого уже не видел. Его веки уже сомкнулись, не слушаясь хозяина, и Собаку погрузился в обволакивающую спасительную темноту...
И только тихий шорох успокоившегося песка...
*Десять часов – обозначение азимута. Если представить компас, как часы, север – 12 часов, то направление азимута
**Кимоно запахивают налево только на похороны.
***В Японии людей в основном кремируют – так издавна повелось.
====== Глава 8. Свиток ======
Шио осторожно открыла левый глаз и ничего не увидела.
Открыла второй. Правый, соответственно.
Ситуация несколько прояснилась, хотя разглядеть толком что-либо не представлялось возможным – в воздухе было столько мелкой пыли и песка, что образовалось своеобразное облако, висячее в метре над землёй, которое сейчас тихо оседало на землю и на саму Ёко.
– Да уж... Не каждый день оказываешься в центре песчаной бури... – пробормотала она. – Да ещё и в лесу.
Девушка сплюнула попавшую в рот пыль и оглянулась, пытаясь увидеть хоть кого-нибудь. Но кроме очертаний гигантских древесных крон и ветвей ничего не было видно.
Шио озабочено щёлкнула языком.
– Эй! – крикнула она и едва не подавилась; пыль напомнила о себе попаданием в гортань. – Все живы?!
– Да, – ответили голосом Юмии примерно из центра пылевого облака, тихо, сухо, но устало.
– Да! И Хината-чан тоже в порядке! – откликнулась Сейрам слева. Оттуда же донёсся тихий голосок Хинаты, хоть Ёко и не смогла разобрать ни слова.
Девушка закатила глаза и неодобрительно выдохнула.
Что ещё за «Хината-чан»?
Ёко фыркнула, последний раз кашлянула и на четвереньках поползла в направлении Юмии. Во всяком случае, её казалось, что Орочи находится где-то там. В ладони впивались мелкие камушки, кожу стянуло от пыли и песка, в глаза так и норовили попасть какие-то соринки, но пока им это не удавалось.
К счастью, Шио не ошиблась. Стерев колени о взрытую твёрдую землю и камни и немного покружив, не решаясь подниматься и окунаться головой в пылевое марево, Ёко нашла Юмию, почти уткнувшись в неё носом. Раскинувшись и закрыв ладонью глаза, Орочи лежала на спине и не шевелилась.
Кажется, она действительно устала.
– Ты как? – спросила Шио.
– Всё в порядке, – тихо и сипло.
Ёко села рядом с ней, сняла сандалию и перевернула, высыпая из неё мелкие камушки.
– А где нож? – поинтересовалась Ёко, не обнаружив оного ни в руках Юмии, ни валяющимся где-то поблизости.
– Он исчез, – пояснила Орочи.
– Это как?
Юмия без лишних слов протянула вверх и в сторону Шио сжатую в кулак левую руку и разжала пальцы. На её ладони покоилась легчайшая серая пыль, напоминающая пыль, старый прах или измельчённый в труху сухой серый мёртвый мох, тот, что хрустит под ногами, когда идёшь по нему летним днём.
– Это всё что осталось, – сказала девушка.
– Ясно, – отрезала Шио, не вдаваясь в детали. – А где...
– Там, – Орочи показала пальцем направление, так и не соизволив открыть глаза или подать какие-либо ещё признаки жизни. Последний раз она так выдыхалась после боя с Итачи, хотя, пожалуй, тогда было всё-таки хуже. Сомкнутые веки не приносили желаемых покоя и темноты, и вместо перед глазами плыли цветные пятна, но как только она пыталась это прекратить, открыв глаза, как голова начинала сильно кружиться. И почему-то Юмия предпочла цветной калейдоскоп головокружению.