Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

Кто-то деликатно кашлянул. Из ряда джонинов Листа вышел мужчина и, переместившись со своего места, и почтительно склонился перед Третьим.

– На самом деле... – снова кашель. – Прошу прощения, Хокаге-сама. Я Хаяте Гекко, судья, позвольте мне огласить эти правила.

Сарутоби кивнул.

– Будьте так любезны.

Шиноби поднялся и повернулся к генинам.

– Позвольте представиться, меня зовут Хаяте.

Рекомый Хаяте был среднего роста, молод и, кажется, чем-то болен. У него была бледная кожа; пряди тусклых тёмно-каштановых волос выбивались из-под покрывающей голову банданы,

спадая на лицо как раз посередине лба едва ли не до кончика носа. Под карими глазами залегли тёмные круги, скулы обрисовывались слишком чётко. Парень стоял, чуть сгорбившись, будто что-то не даёт ему выпрямиться, или же ему просто сложно это сделать.

К тому же, его речь то и дело перебивал сухой приглушённый кашель, и джонин иногда делал длинные паузы между фразами:

– Перед тем, как начнётся третий отборочный этап экзамена... кха... Э-э... Я хочу, чтобы вы прошли... ещё один предварительный тест... кха... который определит, кто будет принимать участие в третьем отборочном этапе, а кто нет... кха-кха...

Гекко закашлялся, но волна взволнованных голосов заглушила его.

– Ещё один предварительный тест?! – крикнул кто-то из толпы.

– Какой ещё тест? Вы что там, с ума посходили?! – не сдержался обычно спокойный Шикамару. Лес Смерти и сражение с неожиданно сильными шиноби Звука измотали его, и перспектива проходить ещё какие-то там тесты без ленивого – желательно трёхдневного – отдыха отнюдь не радовала.

– Я не очень поняла... – недоумевающая Сакура вышла на несколько шагов вперёд. – А почему бы не допустить до этапа всех?

Хаяте в очередной раз кашлянул.

– Э-э... Видите ли... Всё дело в том, что в этом году первый и второй отборочные этапы оказались слишком лёгкие, – лениво протянул он, игнорируя ещё большее недоумение тех, кому второй этап уж точно не показался увеселительной прогулкой. – И в итоге осталось слишком много народу... кха... По правилам экзамена в таких случаях проводится отборочный тур для того, чтобы уменьшить количество участников.

Гекко прервался, чтобы позволить шепоткам: «Не может быть», – стихнуть, однако ему пришлось ждать достаточно долго: все надеялись на отдых, чтобы залечить раны, прийти в себя и пополнить запасы оружия. Да, те, кто умудрился в первые дни достигнуть башни, это уже сделали, но раз они дошли так быстро, то сильны и так.

Истинный смысл отсеивания до многих дошёл лишь сейчас.

– Как уже говорил Хокаге-сама, на третий этап экзамена прибудут высокопоставленные гости, – невозмутимо продолжил экзаменатор. – Поэтому мы ограничены во времени, и битвы не должны затягиваться... Э-э... В общем, если кто-то из вас неважно себя чувствует или просто хочет отказаться, выйдите из строя, – Гекко рассеянно пожал плечами. – Отборочный тур начнётся немедленно.

Заминка оказалась недолгой. Почти сразу же после его слов, желание отказаться высказали двое шиноби Аме. Оба были изранены, измучены и с трудом держались на ногах с помощью своего третьего товарища.

Судья мельком глянул в список прошедших участников, но, кажется, помнил имена наизусть, ведь вряд ли у него были на руках фотографии.

– Так... Мидаре и Баиу из Аме но Сато? – держащий их обоих шиноби кивнул за них. – Можете идти.

Идти – это громко сказано.

Максимум, что они могли сделать в таком состоянии, это ковылять. К ним уже через весь зал спешили медики, и Шигуре предпочёл их дождаться, а не тащить своих, унижаясь перед остальными. Ему было бы не трудно, но Мидаре уже готов был от боли потерять сознание, а это можно только в руках ирьёнинов.

Когда Мидаре и Баиу уложили на носилки, Шигуре до боли сильно сжал зубы и пообещал, что отомстит.

Рано или поздно он вскроет той девчонке живот.

– Кто-нибудь ещё хочет отказаться? Ах, да... – он снова прокашлялся, – забыл сказать. Бои будут индивидуальными, так что ваше решение коснётся только вас, – добавил Хаяте к основному объявлению таким тоном, словно это не имеет никакого значения. – Э-э... не беспокойтесь, что подведёте товарищей.

Учителя стояли поодаль от экзаменаторов. Все с волнением смотрели на своих подопечных, пытаясь угадать их решение и оценить его правильность.

Не слишком ли изранен, чтобы из-за самоуверенности продолжать драться и умирать? Или же, наоборот, не рано ли решит покинуть испытание?

Впрочем, некоторые оставались весьма равнодушны, что вязалось с порядками их селений.

А вот представитель Ото смотрелся не просто спокойным, но даже чем-то довольным. Повязка была ему непривычна, черты лица изменились, оставив странные глаза, светлую кожу и тонкие губы, а чёрные волосы мужчина связал высоких хвост, но в целом ему помогала техника отвода глаз.

Даже Анко не почувствовала, не зря он в своё время отказался от неё. Его рот искривился в еле заметной усмешке, когда он нашёл в толпе Кабуто.

Якуши знал, что на него смотрят, знал откуда, но не нервничал. Правда, наличие такого контроля несколько смущало и заставляло сомневаться в степени доверия Орочимару, но, возможно, санин решил просто потешить себя тем, что ни Хокаге, ни Митараши его не заметили.

Или же он жаждал видеть бой Учиха Саске.

Но сейчас было его время исчезнуть из общего поля зрения и скрыться в тени.

– Простите, – Кабуто поднял руку. – Я хочу отказаться.

И сразу же раздалось:

– Что?! Кабуто? – не веряще и, как обычно, слишком громко сказал Наруто. Слышали эти слова, как и недоумение Удзумаки, все до единого, а потому Шукаку тоже отвлёкся. А когда вновь обернулся к Шио, то подругу рядом с собой не обнаружил.

Вот те на.

Исчезла.

Впрочем, при более внимательном поиске, Ёко обнаружилась в крайне неожиданном месте. Девушка стояла на возвышении рядом с Хокаге, и тот что-то серьёзно и тихо ей говорил. Даже издалека, тануки заметил, что кицунэ напряжена и сосредоточена; разговор был, видимо, серьёзный.

К ним подошла Анко. Митараши – как и многие – была выше Шио и, кажется, произнесла что-то довольно резкое. Ёко оскалилась, Третий одёрнул их обоих, после чего кицунэ коротко поклонилась, почти кивнула, что было гораздо менее почтительно, чем полагалось, и незаметно для других, обойдя зал по кругу, вернулась в поредевшую толпу генинов.

Дождавшись, пока складка меж её бровей чуть-чуть разгладится, Шукаку тихо спросил:

– Что-то случилось?

У него было дурное предчувствие, не беды, но полузабытое ощущение того, что он что-то натворил.