Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Кухня оказалось небольшой и довольно уютной. Взгляды Курамы и Шио на мгновение пересеклись, и Шукаку почувствовал себя лишним. Но долго это ощущение не задержалось – парень любил новые знакомства. Вскоре его накрыло приятное чувство комфорта. Они переговаривались о ничего не значащих вещах, Шио и Курама расспрашивали его о человеческой жизни. В частности их интересовало, как простые обыватели обходятся без чакры. Сначала ему было это смешно, тануки казалось, что они просто притворяются, но заметив, как Шио, не глядя, крохотной искрой, выпущенной
И тогда он начал рассказывать и объяснять самые обыденные вещи, стараясь относиться серьёзно к их дурацким вопросам.
Через некоторое время тануки подметил, что Курама и Шио не говорят друг с другом, только с ним. Возможно из вежливости, но складывалось ощущение, будто они общаются телепатически. После того, как брат с сестрой пару раз закончили друг за друга фразы, оно усилилось.
В остальном же это был лучший вечер за последние несколько месяцев, обстановка – лёгкой и непринуждённой, а все ингредиенты набэ обжигали рот и были очень вкусными, хоть и слегка подгорели. Курама не преминул это язвительно прокомментировать, но Шио лишь рассмеялась.
Время летело незаметно. В какой-то момент Шукаку почувствовал, что засиделся. Проблема была в том, что уходить он не умел просто потому, что раньше его никто к себе не звал, не считая пары единичных случаев. Поэтому, подловив, как ему показалось, правильный момент, тануки буркнул что-то на прощание и тихонько выскользнул из комнаты.
Шио нагнала его у двери. Он думал, что услышит что-то вроде, что уходить, не попрощавшись, невежливо или что-либо вроде этого, но Ёко молча подождала, пока он обуется и, выйдя с ним, утянула за угол дома. Шукаку ожидал чего угодно, но не того, что она вдруг искренне начнёт улыбаться. Черты её лица сразу же смягчились.
– Спасибо, что помог ему, – сказала кицунэ, слегка поклонившись.
– Да чего уж там, – смутился Шукаку.
– Нет, правда, – возразила девушка. – Он совсем недавно на этой должности и дико устаёт. Я, конечно, помогаю, как могу, но мою помощь он, бывает, из гордости не принимает. Говорит, мол, загоняла я себя, а сам-то... – она махнула рукой и покачала головой, понижая голос. – Безнадёжный случай.
«Да неужели?» – недоверчиво подумал тануки.
– Ты заходи как-нибудь. Я тут выпросила у Хару пару свободных деньков, чтобы она к нему, да и ко мне тоже, не цеплялась, так что будем рады.
Ему не нравилось, как это звучало, но говорила она искренне. Шукаку неуверенно кивнул.
– Ну, пока, – звонко сказала Шио и скрылась в доме.
– Пока, – слишком поздно попрощался тануки, передёрнув плечами, зная, что его уже не услышат, и поплёлся домой.
Ночью ему снился какой-то бред. То огненные всполохи, превращающиеся в потрескивающий костёр, согревающий тело и душу, то удушающая песчаная буря, перетёкшая в живое море, на сыпучих волнах которого он никак
В итоге Шукаку проснулся от того, что удивительно яркий лунный луч светил ему прямо в лицо. Сна не было ни в одном глазу. Рядом с собой он обнаружил записку, на которой размашистым очерком кто-то написал следующее:
«Скоро полнолуние. Если не можешь заснуть – сходи, прогуляйся».
Коротко и ясно.
Душная летняя ночь пахнула на него ореолом запахов, и тануки особенно остро почувствовал тонкую иглу тоски по родным песчаным барханам. Парень решил сделать круг по окрестностям.
На улице не было ни души, разве что сидевшая на дереве русалка с зеленоватой кожей. Водяная дива чесала длинные, похожие на водоросли, светлые волосы гребнем и, покачиваясь на ивовой ветке, болтала ногой в воздухе. С её обнажённого тела на землю стекала вода.
Русалка напевала что-то на своём переливчатом наречии. Шукаку невольно засмотрелся, на что русалка смутилась и плеснула ему водой в лицо. Пока парень отфыркивался, она звонко расхохоталась, кувыркнулась в небольшой пруд или озерцо и исчезла, оставив на память назойливый запах болотной тины.
Больше ему никто не попадался.
Вдруг Шукаку понял, что днём уже был здесь. Ну да, вот и особняк клана Ёко. У тануки появилось навязчивое желание посмотреть на него с другой стороны. Некоторое время поблуждав по пустынным улицам, он смог обойти здание. Взгляд его упал на среднего размера полигон для тренировок. И на нём были две тёмные фигуры.
Шукаку спустился с холма, подбираясь ближе. И искренне удивился, обнаружив на пустыре Шио и Кураму, сбросивших часть человеческого облика: многочисленные хвосты отбрасывали тёмные жутковатые тени на землю, а звериные уши подрагивали.
Если они и тренировались, то как-то странно. И почему посреди ночи? Тоже, что ль, не спится?
В руках Курамы была катана, а Шио орудовала двумя кривыми саблями. Но странность заключалась в том, что они двигались словно в замедленной съёмке. Все выпады, уклонения, повороты, – всё будто через что-то тягучее. Оба повернулись, и лунный луч упал на их лица, на секунду осветив закрытые глаза.
Они тренировались с закрытыми глазами. Не переговариваясь, с настоящим, не тренировочным оружием, хоть и очень медленно. Но Шукаку когда-то слышал, что многие приёмы сложнее выполнить именно так.
Шаг назад, шаг вперёд, минимальная дистанция. Их хвосты каким-то чудом не задевали друг друга, двигаясь не первый взгляд хаотично, но так же неторопливо, как и их хозяева. Изредка кто-то из них внезапно ускорялся, и когда второй блокировал удар, металл высекал искры. Их движения дополняли друг друга, завершая и предсказывая.
Шукаку боялся лишний раз вдохнуть и всё же не мог отвести взгляда. Это завораживало.
Брат и сестра. Единое целое. Нечто неразрывное...
Они повернулись друг другу спиной, и вдруг резко развернулись. Их оружие звонко столкнулось в двойной блокировке. Двое замерли.