Хроники Иберлена (Трилогия)
Шрифт:
Артур подавил вздох. Он совершенно не знал, что сказать. За последний год он и так произнес слишком много речей — возможно, избыточно много. Он обращался к Данкану Тарвелу и Гледерику, к пэрам Коронного Совета, к собственным вассалам, к сестре. Приводил доводы, рассуждал о чести и верности, и других вещах, что представлялись ему тогда важными и исполненными значения.
По большей степени все, что Артур делал с момента, как умер отец — пытался объединить страну вокруг наследника Ретвальдов и возвести его на трон. Ради этого Артур убил собственного троюродного брата, Александра Гальса, а также короля, чьей династии его предки клялись в верности
«Я убеждал Иберлен, что мы должны признать Гайвена Ретвальда своим господином, а теперь возьму и сообщу, что Гайвен Ретвальд отныне нам враг. Если эти люди плюнут мне в лицо, они окажутся вполне в своем праве».
Айтверн не видел другого выхода, кроме как сказать всю правду как она есть, без утайки. «Наверно, прямо сейчас в Тимлейне Гайвен тоже выступает на публику. Ведь он собрался привлечь на свою сторону магистрат и гильдии. Интересно, к каким аргументам прибегнет мой бывший сюзерен? Явно они будут лучше моих. Мне и сказать толком нечего».
Артур поднес горло громкоговорителя к лицу и заговорил — ясно и во всю мощь легких, так, чтобы его голос, и без того усиленный рупором, услышали все, кто стоял сегодня здесь и глядел на него:
— Солдаты Иберлена. Я называю вас так, потому что мне неважно, цвета каких домов вы носите. С сегодняшнего дня подобные вещи утрачивают всякий смысл, и не лордам и престолам мы должны кланяться, а земле, что нас родила. Вчера я призвал вас драться за государя Гайвена Первого из дома Ретвальдов, за то, чтоб он снова занял Серебряный Трон. Вы дрались по моему слову, и некоторые из ваших товарищей умерли за это. Я хочу попросить у вас прощения. Я ошибался. Вам не стоило этого делать.
Он сделал паузу, ожидания смятения, криков, вопросов. Ничего такого не последовало. Армия замерла, будто скованная внезапной немотой — а может острым предчувствием близкой беды. Ведь еще немного — и собранная с такими усилиями воедино страна расколется пополам. Взгляды, устремленные на герцога Запада, стали еще пронзительнее. И еще Айтверну казалось, на него смотрит само небо.
— Я был сегодня в Тимлейне и видел Гайвена, — продолжил, преодолевая застывший в горле ком, Артур. — Он в самом деле овладел столицей. Он сделал это непростительной ценой. С помощью магии Ретвальд перенесся на север — за Каскадные горы. Он был при дворе повелителя фэйри и заключил с ним союз. Темные фэйри, свита Повелителя Бурь, теперь признают Гайвена своим господином. Я видел их лично. Сиды теперь — личная гвардия короля. Гайвен сказал, с севера придет армия фэйри — и вступит в нашу страну. Они с владыкой волшебной страны хотят подчинить себе Срединные Земли и править ими. Ретвальд создаст империю, так думает он сам — но распоряжаться ею станут повелители эльфов. Король Эринланда может подтвердить истинность моих слов.
Эдвард Фэринтайн выступил вперед. Белые доспехи, белый плащ, ладонь лежит на рукояти длинного меча. Невозмутимость и спокойствие. Не его супруга, казалось, накануне сгинула без вести в воронке невесть куда ведущего магического портала.
— Подтверждаю. Я был в Тимлейне и могу поручиться, что существа, которые состоят на службе Короля-Чародея — сиды с Неблагого двора. Их две сотни, они вооружены оружием Древних, и они ожидают подмоги — в десятикратном размере, возможно. Гайвен Ретвальд лично сообщил мне, что собирается захватить континент.
— Серьезные утверждения, — сказал Алистер Тарвел. — Зачем Ретвальду такие авантюры? Разве не разумнее укрепить
— Лорд Гайвен полагает, что Срединным Землям заживется лучше под его руководством, — пожал плечами Фэринтайн. — Одно королевство, управляемое из единого центра — это ведь лучше, чем десять, вечно грызущихся и спорящих. Ваш король уверен, что сможет такое единое королевство создать.
— Я понимаю, — сказал Артур, прежде, чем кто-то еще вставил бы слово, — вам кажется, я толкаю вас на измену. Однако я говорю вам — мы должны восстать и сделать все, чтобы не позволить Ретвальду осуществить его замысел. Силы, к помощи которых Гайвен прибег, имеют собственные цели. Кукловоды, что стоят за этой игрой — те самые, что две тысячи лет распоряжались родом человеческим. С самой Великой Тьмы фэйри управляли людьми, отбирая у народов знания, заставляя нас позабыть, кем мы были. Эйдан Айтверн, мой предок, восстал против подобного порядка вещей. Сейчас я намерен последовать его примеру. Я не прошу вас драться за королей, за великие дома. Мне все равно, кто займет Серебряный Трон. Я прошу вас сражаться за Иберлен. Вышвырнем врага за Каскадные горы, как уже сделали это однажды — а потом займемся всем остальным. Если вы не согласны с этим — можете идти на все четыре стороны, куда будет вам угодно. Но если вы со мной — вы со мной. Решайте сами.
— Нечего решать, — произнес Алистер, став неожиданно серьезным. — Мы с дядей еще расспросим вас позже, сэр Артур, обо всех подробностях и приватно. Но пока мне видно, что вы не врете, а раз вы не врете, нужно действовать, и немедленно. Наши распри — это наши распри, но еще ни один король или герцог для решения междоусобиц не привлекал на иберленскую землю чужеземную армию. Люди там или бесы, но так поступать нельзя. Стеренхорд с вами.
«Как хорошо, что сэру Алистеру неизвестно, что я попросил Клиффа Рэдгара прислать на подмогу гарландские войска», — подумал Артур, а вслух сказал:
— Я безмерно благодарен вам, сэр Алистер. Вы говорите от лица всех своих людей?
— Говорит, — подал голос Данкан. — И от моего имени и лица тоже. Если все так, как ты рассказал нам, рассуждать в самом деле не о чем. Слишком много красивых слов, — герцог Стеренхорда неодобрительно нахмурился, — но суть я уловил. Мальчик заигрался. Мы его остановим. Верно я говорю?
Ближайшие к герцогу солдаты ответили согласным гулом. Некоторые вытащили мечи, поднимая в салюте — но лишь некоторые. Остальные напряженно молчали, и это напряжение становилось все более плотным по мере того, как приближалось к задним рядам. Артур надеялся, что это не страх овладел солдатами. Да вот только им было чего бояться, понимал он сам. Особенного воодушевления он в любом случае не наблюдал — но не наблюдал и споров.
«Кажется, мой монолог не возымел воодушевляющего эффекта. Они не знают, как это все воспринимать. Приезжаю тут, рассказываю чуть ли не про конец света. Впрочем, поздно уже что-то переигрывать». На секунду Айтверн ощутил досаду.
— Хорошо, — кивнул старший Тарвел удовлетворенно. — Что с Коронным Советом?
— Низложен почти весь. Эдвард Эрдер и мой дядя убиты, Айна и Лейвис бежали неведомо куда, остальные арестованы. Вы и я, лорд Данкан — сейчас все, что осталось.
— Не удивлен. Эти господа получили, чего хотели, а нарывались они давно. Эй, господа малерионцы, вы со своим лордом или сбежите, поджав хвосты?