Хроники идиотов
Шрифт:
Он упорно не понимал, как в одном существе могут уживаться совершенно противоположные качества. Джежоли по праву мог бы занять на фестивале идиотов первое место самого тормознутого Институтовца, и при этом – так и не понять сути конкурса. Тем не менее, оказываясь в экстремальной ситуации, он внезапно становился таким рассудительным и трезвомыслящим, что аж страшно было. На поле боя Воронов так и не дождался его, хотя знал точно, что генерал ранен. Предполагая, что лисий мозг не в состоянии додуматься до этого самостоятельно, сообщил ему недовольно что-то в роде «где ты шлялся», едва Джежоли появился в поле его зрения. Генерал,
Одним словом, как можно было гарцевать на коне с пробитым плечом и
без обезболивающего, и при этом – безумно боятся какого-то пустякового укола, Воронов упорно не понимал. Но, видимо, сейчас ему придется понимать – потому как генерал Джежоли уже готов к повторению беспримерного подвига Елены Орловой, и вскоре дезертирует под стол.
Господи, и за что ему все это…
Голову Варга уже унесли, и стол почистили, а Джарская все никак не могла успокоиться. Ей очень хотелось выпить, желательно – в каком-нибудь безлюдном месте, где не будет никого, и никакой возможности нарваться на знакомых тоже не будет…
Оглядевшись по сторонам, прикидывая, как бы исхитрится, секретарь придумала сделать то, что в обычном своем состоянии ей бы и в голову не пришло. Она достала из принтера лист бумаги, размашисто написала на нем черным маркером «Ушла в регистратуру, буду через час» и скотчем прилепила на двери.
И вот теперь пусть думают, в какую регистратуру утопала секретарь ИОО и когда была написана бумага, чтобы отсчитывать час. Был бы здесь Эфла – о, даже жутко представить, что бы он высказал и сделал по этому поводу. Но Эфлы не было. Штаб чуть ли не двое суток бухал по-черному, празднуя избавление от этого вредного товарища, но постепенно работа вошла в привычную колею. Кому-то стало легче жить – над их душами перестала маячить мелкая фурия, требующая от них исполнения ВСЕХ пунктов Статута. А кому-то – ну вот как ей или тем же 414-ым – жить стало тяжелее.
Ирина отправилась в такой уютный, ставший теперь едва ли не родным, «Килиманджаро». Там уж точно ее никто трогать не будет.
Устроившись в углу, где они имели обыкновение сидеть с Эфлой, и поглядывая в окно, майор думала, ну почему же, Лис побери, у них все так паршиво, что хоть реви и бейся башкой о стены. Ну вот почему???
Ей принесли заказ, и она какое-то время уделяла внимание лишь ему. Потягивая коктейль, оглядывала посетителей от нечего делать. Почти всех она уже знала если и не по именам, то в лицо точно. Вон тот носатый, похожий на гуся парень – студент-поляк Збышек. Две дамы ее возраста, крашеные хной – Марина и Юлия Феденки, у них тут семейный бизнес в офисе неподалеку. За стойкой в ряд сидели Катерина, Михаил, Счастливчик, Толька, Веселый Роджер, Майя, лейтенант СеКрет, Илья, Тонька…
Лейтенант СеКрет??? Майор едва не выплеснула часть напитка на себя, и, округлив глаза, наблюдала отлично знакомую спину – единственное девственно-белое пятно в пейзаже. Какого же Лиса лейтенанту, не пьющему ни под каким видом, понадобилось в столь сомнительном заведении?.. Ирине стало настолько
До нее долетели обрывки разговора:
– Вы имеете в виду, что они были здесь очень недолго?
– М-м… Даже и не знаю. Точно были, но вот когда ушли – мне неведомо… — Гурко наморщил высокий античный лоб, могущий послужить украшением любого философа. Он думал.
– Нет – наконец, выдал он – Не помню, хоть убей, не помню…
– Расслабитесь – лейтенант осторожно прикоснулся к руке бармена. Картина была почти комичная, Джарская даже развеселилась, наблюдая за ней. Тонкая белая кисть на волосатой лапе смотрелась просто… непередаваемо.
– Не сопротивляйтесь. Я не причиню вам вреда. – И повисло молчание, легкое, как облака над штабом ИПЭ в первый день мая. Который, кстати, недавно был – сегодня всего-то ничего, четвертое…
Ирина терпеливо дожидалась, когда телепат закончит. Он убрал руку через минуту, а то и меньше – Гурко выглядел таким умиротворенным, словно его больше не беспокоило ровным счетом ничего на свете. СеКрет сидел, наклонив голову, от чего волосы почти закрывали его лицо. Любопытство достигло предела, и майор подошла вплотную.
– Здравствуйте – мягко поприветствовал ее лейтенант, не оборачиваясь. Наверно, слышал ее, как бы еще узнал, что у него за спиной – кто-то знакомый.
– И вам добрый день – осторожно откликнулась секретарь, усаживаясь рядом с ним. Искоса оглядев собеседника, отметила, что он выглядит не самым здоровым образом. Кажется, стал еще бледнее и тоньше, почти превратившись в тень.
– С вами все в порядке? – поинтересовалась она осторожно. СеКрет обернулся на ее голос и улыбнулся бескровными губами.
– Не беспокойтесь, Ирина Валерьевна, все будет хорошо.
– Лейтенант, я же про ваше самочувствие спросила, а вы меня успокаивать взялись. Спасибо, конечно, но ответьте все-таки. Я настаиваю.
– Меня еще не выписали.
– Тогда что же вы делаете здесь, и как это доктор Воронов вас упустил из виду?.. Хотя последний вопрос – это ладно, вас вечно все теряют… — Ирина кивком поблагодарила бармена, когда он принес ей новую порцию. Она знала, что телепат не видит, но чует, что находится в ее стакане. Но скрывать, особенно от него, не собиралась. Этот все равно никому не расскажет, а ей, может, хоть легче станет…
– Доктор Воронов отправился в Отдел Ликантропии и Вурдалачества, оказать медицинскую помощь возглавлявшему передовой отряд генералу Джежоли. Я ушел, когда его не было на месте, и вернусь до того, как он закончит.
– То есть, вы сбежали.
– Нет, что вы. Я понимаю, что такое медицинская необходимость.
– Тогда что, во имя всего святого, вы делаете здесь? В таком месте?!
– Работаю – лейтенант склонил голову, отпивая из своего стакана – Собираю информацию.
– Расскажете? – Ирина Валерьевна преисполнилась величайшей благодарности к мирозданию. У нее появился шанс отвлечься от всей этой тягомотины на работе. Сейчас лейтенант ей что-нибудь поведает, а она будет сидеть, и слушать, развесив уши. И верить, что хэппи-энд не за горами.