Хроники Люцериуса Великолепного
Шрифт:
– А?! Какого?! Отпусти волосы! И я не гребенчатый! Я Лилиус Секироголовый.
– Слушай, Лилиус, я сегодня милосерден и добр. Я прямо как утренняя заря забрезжившая над океаном твоего скудоумия. Хочешь заработать золотую монету?
– Че ты сказа… стой. Золотую монету?!
– Даже две. Тут всего полчаса работы.
– А не обманешь? А?
– Я Люц. Мое слово крепче алмаза.
– А говоришь ты как д… кхм… необычно – поправился Лилиус – А чего делать надо? Старушку бить не буду! Я хаотично добрый персонаж! И вообще – за бабку я тебе моргала
– Какой бодрый Лилиус – перебил его Люц – Бабулю трогать никому не позволим. Надо дерево повалить вон то. Напилить. Наколоть на поленья. Камни перетащить. Калитку починить. Звучит как куча дел, но на самом деле за полчаса управиться реально. Так же надо будет побелить стены дома. Это за отдельную плату и, если тебе будет интересно. Коли ты меня порадуешь быстротой и продуманностью действий, то будет тебе и бонус. Ну что?
– По рукам! Давай ладонь! Скрепим…
– Обойдемся без плебейских шарканий – поморщился Люц и широким жестом указал на двор – Приступай. Бабуля! Я нашел раба… работника! Он добрый малый. Не возьмет с тебя ни копейки. Сделает много дел по дому! Начнет с дров! Где твой топор?
– Ох радость-то какая! – всплеснула руками гнома и поспешила в дом – Уже несу, несу топорик! От радость-то! А я ему и одежду заштопаю! Милок, не знаю, как тебя величать. Снимай рубаху! – я зашью! И штаны снимай!
– Я Лилиус! Секироголовый! Ты там не оговорился? Что там было про «раба»?
Но Люц уже не слышал – полуорк задумчиво разглядывал резьбу на каменном оконном обрамлении и не слушал игрока с ирокезом. Лилиус пожал плечами, скинул одежду, повел голыми плечами, принял от старушки топор и приступил к делу, начав довольно неумело махать инструментом.
– Дрова скоро будут – заверил бабушку Люц – Насчет платы не волнуйся, бабушка Кулиена. Я обо всем позабочусь.
– Ох… спасибо, спасибо тебе за помощь! Дров-то пока все равно нету… хоть и не по росту тебе, но вон есть у меня метелочка. И грабли найдутся. Собрать бы листья со двора, что скажешь? И веток много накопилось, с моей спиной-то старой их не собрать. А как в кучу листья да ветки сгребешь, мы их подпалим, и спеку я в их жаре картошечку по семейному рецепту.
Вновь перекосившийся было Люц мигом вернул на лицо выражение заинтересованности:
– Семейному рецепту?
– Агась!
– Погоди секунду, хозяюшка. Я сейчас….
В два шага оказавшись у забора, Люц посторонился, что его не задели щепки отлетающие из-под топора Лилиуса, выждал секунд десять и выбрал бегущую вприпрыжку эльфийку радостно что-то выдающую вроде:
– Пурум-пурум-пурум.
– Эй, пурумпурумщица, хочешь заработать золотую монету? – осведомился Люц.
– Сам ты пурум… золотую монету?
– Да. За полчаса.
– Хочу!
– Заходи во двор. И раздевайся.
– Не поняла….
– Ты поняла, но поняла неправильно – поправил ее полуорк – Любоваться твоей обнаженкой желающих нет…
– Говори за себя! – встрял дровосек Лилиус.
– Но хозяйка может привести твою одежду в порядок, если
– За что?
– Двор подметешь от листьев и веток, сгребешь все в кучу. Соберешь яблоки с тех двух деревьев – указал Люц, подозревая, что хозяйка и туда не может залезть из-за старой спины – Может еще мелкая работа найдется. Но там я приплачу.
– Ладно! Захожу и раздеваюсь!
Слава малым размером двора – больше работы бабуля сыскать не сумела. Она попыталась пристроить к делу полуорка гиганта, но лень Люца была несокрушима. Сидя на камне, он указывал то в одну, то в другую сторону с присказкой «он сделает» или же «она сделает».
Так и вышло. Один пообрубал ветви, и бабушка Кулиена живо развела потрескивающий огонек под закопченным таганком, поставила объёмистый котелок с водой.
Девушка эльфийка подмела двор, и в собранной ею куче листьев и веток затеплился огонек. К небу поднялся еще дымок. В дымящиеся листья старушка положила с десяток картофелин с темной толстой кожурой. Поставила рядом несколько грубо обожженных глиняных мисок – видать для дальнейшей кулинарии. Сидящий за столом Люц приглядывался, одновременно лениво черкая на одном из листов бумаги, делая сразу несколько заметок – мысли о Луоне, прикидки своих текущих финансов и записи кулинарного рецепта.
Дождавшись, когда пожилая гнома вернется и усядется за шитье одежды новичков, Люц выложил перед ней подарки. Гребешок, платок, леденцы.
– Прими в дар, бабуля Кулиена – пророкотал полуорк.
Старушка ахнула разок, да и потеряла дар речи.
Еще бы. Все три дара не просто красивы, не просто подходили к предметам годным для дарения женщинам любого возраста. Все три подарка били точно в цель. Безошибочно в яблочко. Именно на них со вздохами и ахами смотрела совсем не богатая старушка гнома, хоть и сводящая концы с концами худо-бедно, но все же не могущая никак позволить себе красивые вещи и много сладостей.
Рядом, но все же не вплотную, полуорк выложил чай и шоколадный конфеты. Добавил:
– Чайку попьем. Вместе. Так уж и быть – снизойду.
– Ох, милок – закачала головой Кулиена, прижимая к груди подарки – Ох, милок.
Поздравляем!
+2 доброжелательности к отношениям со старой гномой Кулиеной, хозяйкой прибрежного дома в Яслях города Акальроума.
– Да это пустяки – отмахнулся игрок – Нам будущим королям это сущая мелочь. Каждый день радуем так по сотне старушек.
– Ох-ох-ох….
– По сердцу ли?
– Ой по сердцу!
– Ну и носи на здоровье. Грызи леденцы… ну или с чаем…. Вприкуску… в худшем случае – в облизку.
– Ты вообще кто? – повернулся Лилиус Секироголовый. За его спиной с тяжелым стоном начал заваливаться дубок – Кто такой-то?
Бух….
Дубок не промахнулся. Отомстил обидчику с топором. Лилиусу врезало точно по затылку, сбило с ног, но о землю не ударило – еще в полете его обмякшее тело превратилось в серебристый сгусток тумана. Погиб….