Хроники песчаного моря
Шрифт:
Я бегу наперерез. Король залезает в седло, и тут я стреляю в него последней стрелой. Она вонзается в его сломанную ногу. Он визжит от боли, дергает стрелу и путается в поводьях.
Его конь встает на дыбы, ржет и пытается сбросить всадника, которому не доверяет.
Я подбегаю к Пинчу, хватаю его за сломанную ногу. Он пинается. Железные прутья ударяют меня в челюсть. Я падаю на спину. С трудом перевожу дух.
Пинч скачет к скалам Худу. Я в отчаянии оглядываюсь. Свободных лошадей нет.
Ко
— Быстрее! — кричу я. — Пинч удирает! Дай мне Титана!
Эш спрыгивает на землю. Я забираюсь на коня.
— Слушай, мы и так побеждаем, — говорит Эш. — Ты вызволила Лу. Спасла Эмми. Пусть себе скачет, ублюдок!
— Нет уж, — говорю я.
— Но какой в этом смысл? — спрашивает она.
— Для меня смысл есть, — настаиваю я. — Отпусти поводья!
— Давай я поеду с тобой, — предлагает Эш.
— Это мой бой, — возражаю я. — Только не говори никому, где я.
— Как хочешь, — кивает Эш.
Она отпускает поводья и отходит в сторону.
Я разворачиваю Титана.
— Саба! Лови! — кричит Эш и кидает мне свой колчан. — Удачи!
— Я вернусь! — обещаю я.
Скачу по равнине к красным скалам Худу.
Титан меня слушается. Он сильный. Необузданный. Он чует мою красную ярость. В нем она тоже есть.
Нерон летит над нами. Разведывает дорогу.
Скалы Худу высятся впереди. Вблизи они выглядят очень странно.
Отвесные бока изрезаны глубокими бороздами. Острые вершины упираются в небо. Скалы тесно сгрудились. Между ними узкие расщелины. Хилые деревца цепляются за твердую красную почву.
Я слежу за Пинчем. Он исчезает в проходе между скал. Провожу Титана по узкой тропке и сразу же замечаю отпечатки копыт.
Здесь мрачно. Словно в глубоком овраге.
Тишина давит. Кажется, будто скалы затаили дыхание.
Впереди раздается испуганное конское ржание. Конь споткнулся. Я принюхиваюсь. В воздухе витает едва уловимый душок. Кислый, сладковатый, гнилостный. Запах Пинча.
Слышу эхо.
Останавливаю Титана. Жду, пока эхо затихнет. Камни падают в расщелины. Слабо поскрипывает железо по каменистой тропке. Пинч волочит по камням сломанную ногу.
Я спешиваюсь.
— Подожди здесь, — говорю я Титану.
Вижу две скалы пониже. Они не так изрезаны расщелинами. На них можно взобраться. Начинаю карабкаться.
Земля под ногами сухая и сыпучая. Я иду осторожно. Стараюсь не издавать ни звука. Нерон прыгает и перелетает от камня к камню впереди меня. Я подношу палец к губам. Ворон понимает, что каркать не надо.
Я добираюсь до верха. Пинча нигде не видно. Влезаю на вершину. На камнях заметны царапины от железных прутьев. Пинч где-то
Снимаю лук со спины. Прикладываю стрелу к тетиве. Иду по следу. Он оканчивается на краю скалы.
Нерон взлетает, кружит в воздухе. Замечает Пинча на соседнем Худу. Скала возвышается, словно зазубренный дымоход.
Пинч прячется где-то на дальней стороне этой скалы.
Между скалами шага два, не больше. Я могу перескочить на малюсенькую ровную площадку. От нее отходит узкий уступ и резко поворачивает налево.
Пинч, должно быть, прячется за углом. У него есть арбалет. Он ранен. Ослаб от боли. Может, даже при смерти.
Его так просто не убьешь.
Нерон безмятежно кружит в небе.
Я прыгаю со своей скалы на соседнюю. Мы с Пинчем сровнялись.
Прижимаюсь спиной к скале, становлюсь на уступ. Осторожно продвигаюсь к повороту.
Приготовься.
Двигаюсь медленно. Нащупываю путь правой ногой. Не издаю ни звука. Пинча надо застигнуть врасплох.
Приготовься.
Уступ расширяется. Я поворачиваю за угол.
Двигаюсь быстро.
Гляжу вокруг.
Я стою на широкой площадке. Пинч сидит на камне. Переводит дух.
Он замечает меня. Вздрагивает. Тянется к арбалету.
Я выпускаю стрелу. Она задевает его руку.
Он вскрикивает. Цепляется за оружие.
У меня нет времени приготовить новую стрелу.
Я кидаюсь на Пинча. Сталкиваю его с камня.
Он тычет мне арбалетом в челюсть. Мы схватились. Я выбиваю арбалет у него из рук.
Пинч изо всех сил вжимает кулак мне в шею.
Я не могу вздохнуть. Горло сдавило. Я хватаю Пинча за руку, пинаюсь, выкручиваюсь.
Оказывается, у него много сил в запасе.
Мерзкий запах его дыхания и пота заполняет мне ноздри.
— В этот раз не уйдешь, — шипит Пинч.
Я дергаю лохмотья его плаща, царапаю обожженное лицо.
Он кричит и откатывается от меня.
Хватаю лук. Стрелы из колчана разлетелись по уступу. Нащупываю их руками.
Пинч встает и берется двумя руками за арбалет. Целится в меня.
Я отползаю подальше от него и вжимаюсь в скалу.
Пинч идет ко мне. Из царапин на обожженном лице льется кровь. Сверкает въевшаяся в кожу золотая краска. Жуткое зрелище.
Что-то острое впивается мне в руку. Это осколок зеркала с его плаща.
Луч солнца попадает на зеркало. Вырывается пучок яркого света.
Пинч прикрывает глаза.
Мне везет!
Навожу на него зеркало. Быстро и бесшумно перемещаюсь по уступу.
Пинч наводит арбалет.
Я снова ослепляю его лучом.