Хроники последнего лета

Манаков Кирилл Янович

Заведение пользовалось необыкновенной популярностью среди жителей Подмосковья в качестве места проведения свадеб. По всей видимости, это было связано с возможностью на вопрос «где справляли?» солидно ответить: «как обычно, в Москве, в ресторане». Следствием такого специфического состава посетителей стали бурные выяснения отношений между, нередко перерастающие в полномасштабные сражения. Перед жителями панельной многоэтажки разворачивалась драматическая картина, подтверждающая древний принцип: «что за свадьба без драки?»

Однажды в пятницу, в жаркий летний день особо ожесточенный

бой развернулся прямо под балконами. Три десятка гостей, разогретых обязательными тостами, дрались с пьяным остервенением, тем более отчаянным, что выяснение отношений имело какую-то ничтожную причину.

Жители прильнули к окнам, с интересом наблюдая происходящее. Наиболее ответственные и общественно активные требовали прекратить безобразие и грозили вызвать полицию, но дальше угроз и призывов к миру дело не пошло. Появились первые потери — несколько бойцов уже лежали без движения, а здоровый дядька в разорванной майке где-то раздобыл глушитель от автомобиля и размахивал им как дубиной. И тут появился Семен. На поводке он держал грозного стаффордширского терьера — собаку породы, известной свирепостью и бесстрашием. «Всем стоять! — рявкнул Семен. — Спущу собаку!». А голос, надо сказать, полностью соответствовал его внешности — то есть был дурной и могучий.

Но разгоряченные бойцы не обратили внимания на угрозу. Да и вряд ли их уже можно было вразумить словами, пусть даже громкими. Семен еще два раза предупредил дерущихся и, наконец, отпустил поводок. Зрители замерли в предвкушении кровавой расправы, а пес рванулся с места…

Наташа где-то слышала, что настоящие чистопородные стаффордширские терьеры органически не могут испытывать агрессию по отношению к человеку. К своим четвероногим собратьям — сколько угодно, а к человеку — нет. Если эта теория правдива, то семенов пес оказался самым что ни на есть чистопородным. Он влетел в толпу и, прыгая как мячик, завилял хвостиком и радостно затявкал. Очевидно, пес решил, что представление было затеяно исключительно для того, чтобы с ним поиграться.

Все закончилось неожиданно мирно. Зрители смеялись до слез и аплодировали. Драчуны, никак не ожидавшие такой реакции остановились в полном недоумении, а пунцовый хозяин утащил оконфузившуюся собаку.

На следующий день стаффордшир исчез, зато у Семена появились сразу два пса — огромные, мускулистые и очень-очень злобные.

Наташа не то, чтобы не любила собак, скорее относилась с опаской с тех пор, как в детстве ее покусала рыжая дворняга. А семеновы чудовища попросту приводили в ужас. Сколько раз они, лязгая зубищами, облаивали прохожих, а хозяин в это время довольно ухмылялся в сторонке…

И вот два зверя, раскрыв пасти и высунув языки, неслись к ним. Наташа ухватила Гофмана за руку и испуганно вскрикнула, но Карл Иммануилович не обратил на собак ни малейшего внимания. Он, как ни в чем не бывало, продолжал петь дифирамбы нераскрывшемуся до сих пор таланту Рудакова и его ошеломительным перспективам.

То ли поразительное спокойствие Гофмана, то ли что-то в его облике, а может и вовсе необычно яркая луна на безоблачном небе были тому причиной, но собаки внезапно остановились, затормозив всеми

четырьмя лапами, как это бывает в мультфильмах, и с визгом бросились прочь в кусты.

Наташа с Гофманом, продолжающим невозмутимо высказывать свои мысли, проследовали мимо замершего с раскрытым ртом Семена.

— Знаете, Наташенька, вы просто обязаны поддержать вашего мужа. Просто обязаны. Такой талант рождается не каждый год. И даже не каждый век.

Наташа, немного оправившаяся от происшествия с собаками, уловила, наконец, смысл сказанного.

— Вы утверждаете, что Рудаков — исключительный талант?!

— Вот именно! Просто исключительный! Вы, Наташенька, нашли правильное слово — «исключительный».

— Секундочку, — Наташа остановила восклицания Гофмана, — объясните мне, как вы это определили. Допустим, я-то знаю Рудакова, хорошо знаю. А вы? Он и написал-то всего ничего! И по этим отрывкам вы определили талант?

Гофман ничуть не смутился.

— Ах, Наташа, вы даже представить не можете, как много говорит даже крохотный отрывок! А мы внимательно следили, очень внимательно, поверьте.

— Вы следите за всеми, кто пишет? — недоверчиво спросила Наташа.

— А как же! И если находим талант, то непременно наводим справки. Послушайте.

Карл Иммануилович остановился и с чувством продекламировал:

Забывая реальность, мы рисуем узоры, Нам о страсти расскажет звездопад-Водолей, Закричит, заиграет земля, на которой Расцветут переливы земляничных полей.

Наташа очень удивилась. Это стихотворение Рудаков написал года три назад и совершенно точно никому не показывал. Каким же образом оно дошло аж до Администрации Президента? Словно услышав ее мысли, Гофман сказал:

— Мы очень внимательно изучаем все работы интересующих нас личностей. А возможности по сбору информации у нас, как вы понимаете, есть.

— А то, что случилось с Тёмой, это как-то… — забеспокоилась Наташа.

— Нет! — отрезал Гофман. — Ни в коем случае, это — трагическое стечение обстоятельств!

Наташа не знала, что сказать. Как-то все напоминает дурацкий розыгрыш. В один момент оказаться женой непризнанного гения, это, знаете ли…

— А вы знаете, стал писать странные вещи, — неожиданно заявила Наташа.

— Простите?

— Я говорю, начал писать странные вещи. Тёма смешной. Не знаю, что на него нашло, но он изобразил детектив. Такой, знаете, с махровыми штампами. Может, это и красиво, но не его, чужое.

— Отчего же не его! Очень даже его. Вам читать было интересно?

— Пожалуй, что да.

— Тогда в чем проблема?

— Как бы вам объяснить… Мне показалось, это как-то… слабо для него. Книга, которую будут читать в метро, а потом выбрасывать на выходе.

— Не стоит недооценивать детективный жанр. Именно в популярной литературе требуются талантливые писатели, способные простыми словами доносить правильные мысли. Это же прекрасно!