Хроники Пустоши (сборник)
Шрифт:
– Гляди-ка, все в одну сторону бредут. От Херсон-Града. Сколько летим над ними, а встречных не видать.
– Мне нужно в Херсон-Град, – напомнила Макс.
– Ты уже говорила об этом, – махнул рукой Ставро. – И я согласился, хотя поначалу был против. Сперва к Яме, наберем газа, потом в Херсон-Град. Не нравится мне, что все в одну сторону. Скоро сезон ветров, сейчас движение на дорогах должно быть оживленнее. Почему караваны с севера не спешат возвратиться до начала непогоды?
Туран сходил проведать Крючка, а когда возвратился, экипаж «Крафта» громко спорил, все попеременно тыкали пальцами в лобовое окно и старались перекричать друг друга. Туран глянул туда –
– Мне нужно в Херсон-Град, ты не понимаешь! – наседала Макс на Ставридеса. – Немедленно! Почему ты разворачиваешь термоплан? Меня ждут! Летим в Херсон!
Туран догадался, что облако накрывает Херсон-Град, а Ставро сменил курс, направляясь к Яме. Бородач вяло отбивался, Макс наседала, а Белорус изредка вставлял ехидные реплики насчет обеда, который подгорает у нее в Херсон-Граде. Наконец терпение Ставридеса лопнуло.
– «Крафт» – мой термоплан! – рявкнул он. – И я здесь решаю, куда лететь! Так что научись уважать хозяина, раз уж попала ко мне на борт!
Макс отступила – Туран впервые видел растерянность на ее решительном лице. Она села на пол и отвернулась, и вид у Знатока был такой жалкий, что даже Белорус заткнулся.
– Мне нужно в Херсон, – повторила Макс, но уже без прежнего напора. – Ты не понимаешь.
– И мне нужно в Херсон-Град, – Ставро тоже сбавил тон и старательно говорил спокойней. – Это ты не понимаешь. У меня в Херсон-Граде женщина, она ждет. Но если ей нужна моя помощь, я должен быть готов эту помощь оказать. Так что «Крафт» должен быть полностью заправлен, тогда он готов к любым переделкам. На Арене встречались бойцы посильней меня, но если они не умели ждать, не умели собраться к нужному моменту, они проигрывали. Ты знаешь, что такое проигрыш на Арене? А я выигрывал – догадайся почему! Мы будем в Херсон-Граде не позже утра. Если все сложится удачно, то даже раньше. Выспись пока. Слышишь, Макс? Послушай моего совета: поспи сейчас, в Херсон-Граде на это может уже не быть времени.
– Если они убьют меня за опоздание, сон мне будет ни к чему.
– Никто тебя не убьет, я с тобой пойду и встречусь с этими, которые такие нетерпеливые! – выпалил Белорус. – Со мной тебе нечего бояться.
– Я тоже пойду, – добавил Туран. С тех пор, как сгорела отцовская ферма, он впервые предложил кому-то свою помощь.
– Так почему же ход перекрыт? Ты глянь, какая дура там железная… Ведь раньше не закрывали его, а теперь? И на мостках вроде нет никого. Нет, ты видишь?
– Как я могу видеть, ежели бинокля у тебя? – рассердился Макота. – Дай сюда!
Они сидели на кабине «Панча», свесив ноги на лобовую броню. Было жарко и душно, солнце будто прилипло к зениту и никак не могло сползти оттуда. От гейзеров, бьющих в долине, которая лежала между временным лагерем отряда и Кораблем, поднимался белый пар. Он не помешал бандитам разглядеть, что дыра в огромном ржавом борту – та, к которой с мостков на озере вели аппарели, та самая, через которую несколько дней назад караван Макоты въехал внутрь громады – перекрыта железной плитой.
– Она на колесах, кажись, – сказал атаман.
– Кто? – не понял Дерюжка. – Железяка эта?
– Ага. Это как ворота такие раздвижные… на колесной паре стоит.
– Но зачем они вход-то перекрыли? И почему на озере никого?
Пожав плечами, Макота опустил бинокль и встал.
– А вот подъедем, тогда и узнаем. Захар, что у вас? – громко спросил он.
Сбоку от самохода был расстелен большой
Надо их позже в штаны переодеть, подумал Макота. В штаны да рубахи, да заставить вымыться… Небось сезонами не моются, животные, вон как несет – аж Захар морщится.
Дикари были шумливы, суетливы и вороваты (вчера механик жаловался, что у него прямо из-под носа увели почти полную бутыль самогона), но атаман оставался доволен. Двадцать воинов, владеющих копьями, ножами и духовыми стрелами – это сила хоть в Донной пустыне, хоть в Пустоши. Хотя дело не столько в их боевых качествах, сколько в преданности. Людоеды всерьез считали Макоту демоном в человеческом обличье и без возражений выполняли любые его приказы. Атаман очень это ценил – хороший пример для подчиненных!
Наконец Захар не выдержал, вскочил и заорал на подступавших все ближе к брезенту кочевников, грозя им кулаком. Механик с самого начала людоедов невзлюбил, от их смуглых рож его кривило, от здоровяка Вышибы он шарахался, а когда у него еще и поперли предпоследнюю, по его словам, бутылку, Захар вконец осерчал и теперь кроме как криками с ними не общался, а именовал не иначе, как «смугложопыми» (людоеды, впрочем, приняли это за уважительное обращение – нечто вроде «смелые воины» или «люди пустыни»). Стопор воспринял дикарей равнодушно, а Дерюга побаивался, но хорохорился и пытался командовать, да только его не слушали, так что в конце концов Макоте пришлось сказать молодому, что если тому надо отдать какой-то приказ, так чтоб делал это через Вышибу.
– Чего встали, тра-та-ра-рам?! – разорялся Захар, размахивая кулаками. – Лупалки свои чего вылупили, гниды смугложопые?!!
Ветер колыхал набедренные повязки, сплетенные из травы и разноцветных шнурков, шевелил облезлые перья в волосах. Дикари попятились, весело переговариваясь гортанными голосами, потом из-за «Панча» показался Вышиба с копьем – заточенным арматурным прутом, обмотанным полосками кожи. Вождь что-то приказал кочевникам, и они отошли. Часть их разбрелась по лагерю, другие присели на корточки, достали из соломенных сумок куски вяленого мяса (Макота подозревал, что это волчатина, а не человечина… хотя кто его знает?) и принялись есть.
– Захар! – окликнул атаман, и механик повернулся. – Когда закончите?
– Не скоро! – отрезал тот. – Всю ходовую перебирать – мыслимое дело в таких условиях! Ни эстакады, ни струмента толкового… Да это вообще в мастерской делается!
– А ты здесь делай! – отрезал Дерюжка. – И побыстрее!
Захар сверкнул на молодого глазами и присел рядом со Стопором. А Дерюжка обратился к хозяину:
– Разведать бы нам, прежде чем туда ехать.
Макота задумчиво глядел на Корабль, черно-рыжей пятнистой громадой высящийся над облаком пара впереди. «Панч» с корабля точно не увидят, никто не заинтересуется им и не припрется сюда поглядеть, что это за машина прячется позади гейзеров, так что можно сходить туда, осмотреться. Мало ли, что на Корабле произошло за эти дни? И правда ведь непонятно, с чего это они вход перекрыли. Ну вот Макота и осмотрится, а хлопцы тут пока машину починят.