Хроники российской Саньясы. Том 4
Шрифт:
В: Ты сказал, что эти вещи сходятся в одном месте. Что ты имел в виду?
И: Я имел в виду тот единый источник жизни, из которого все и произошло.
В: Я спрашивал про конкретных физических Учителей, вот Учитель твой, мой, и т. д., их Учителя, — куда это все идет? То есть можно сказать о последней инстанции физических Учителей…
И: Там начинается просто царство душ, там начинается «тонкий» мир. Поэтому, что-то доказать в этом плане я не смогу, потому что этого не видно. Это можно только почувствовать.
Зная цель своей жизни, зная законы и имея коллектив, который помогает тебе избавиться от иллюзий, можно действительно достичь очень много. И об этих простых вещах мы и заявляем сейчас…
Мы — это Школа Универсологии, или Научная Школа Системного Мировоззрения, которая имеет различные формы проявления на территории бывшего СНГ, Белоруссии, Украине… Сейчас
Всегда в жизни у человека есть проводник, проводник, который соединяет его старого, прошлого с его будущим. И таких людей было в моей жизни очень много, но настоящую любовь, настоящее соединение я испытал с любимой женщиной, ее зовут Оксана, и она — тот человек, который помог и помогает мне преодолеть очень большие искажения во мне самом, испытать то настоящее «со». Соединение, сотворчество, согласие. И прочувствовать, что такое настоящая семья и как она должна выстраиваться, на каких принципах. И мне бы очень хотелось пожелать людям обрести настоящую семью, то есть семью, которая соединяет все семь уровней человека, окрашивает и заставлять их звучать в той гармонии звука, которую мы рождаем в этой вселенной. Семь я. Когда задействованы все семь уровней между двумя людьми.
В: Какие семь уровней ты имеешь в виду?
И: Первый уровень физический, бытовой. Здоровье. Второй уровень — взаимодействия, эмоциональный. Третий уровень ментальный. Уровень творчества, творения, мыслей, уровень планирования и реализации в мире. Четвертый уровень социальный или переходный, когда происходит соединение с другим человеком, с миром, с коллективом, вхождение в коллектив, вхождение по-настоящему в семью. Это уровень любви, принятия, это уровень, согласия, взаимопомощи, поддержки. Пятый уровень коллективно-творческий, когда коллектив становится единым целым. Это уровень симфонического оркестра, его цельности и красоты, четкого осознавания своего места и рождения гармонии. Шестой уровень — мировоззренческий, или общественный, когда у человека появляется видение, мудрость, ментальное различение, что есть что, где у человека есть четкое мировоззрение, четкая позиция в жизни. И седьмой уровень общепланетный, общечеловеческий, уровень цели, уровень миссии, уровень осознания, что я часть большей системы, что я всего лишь этап на пути развития собственного, развития семьи, на пути развития страны, человечества. То есть я очень важный, очень красивый, но я часть. И на этом уровне рождается фраза, которую произносят многие люди, соприкоснувшись с очень высоким моментом в своей жизни, они говорят: «Да будет воля твоя, Господи»…
Глава 12. Кирилл Михайлов
Блажен, кто вырваться на свет
Надеется из лжи окружной.
В том, что известно, пользы нет,
Одно неведомое нужно
Вот еще один текст, комментарии к которому я приведу ниже:
Влад: У меня, честно говоря, от того, что ты мне рассказывал и показывал вчера вечером, до сих пор «едет крыша». Я прошу тебя просто с самого начала рассказать то, что с тобой происходило за эти годы, уже для записи.
Кирилл: Ну что ж, давай. Как ты знаешь, родился я в семье учителей. Мои родители были заядлыми туристами, — у педагогов отпуск два месяца, — поэтому каждое лето, сколько я себя помню, мы путешествовали по всей стране. Это был и Крым, и Кавказ и глухие озера на севере Карелии, и Урал, и много чего еще. Так что страсть к путешествиям была воспитана во мне с малых лет.
Следующий эпизод, который стоит упомянуть, связан с моими спортивными увлечениями. Я любил играть в настольный теннис и лет в тринадцать пришел заниматься в секцию при Доме пионеров. У нас был замечательный тренер Сергей Васильевич Гордеев, — в начале девяностых, как я потом узнал,
В: Где сам Сергей Васильевич учился всему этому?
К: Возможно, что он был самоучкой, ну, да дело не в этом, — дело в том, что мы — ребята загорелись этим делом. Я жил от тренировки до тренировки. Да еще атмосфера таинственности — это ведь еще семидесятые годы, — сам представляешь, как мы — мальчишки все это воспринимали. Сергей Васильевич потихоньку стал рассказывать нам о каратэ, о йоге, о буддизме… И вот, помню, когда мне было уже лет пятнадцать, он дал мне перепечатку книги Мориса Никола «Учителя Гурджиева». В моей жизни случился переворот, после того, как я ее прочитал. Я понял, что мне нужно обязательно попасть в Среднюю Азию. И я стал просить родителей, чтобы очередное лето мы провели там. Но, как назло, у родителей случились какие-то неприятности и два следующих лета мы так никуда и не ездили. А потом я закончил школу и нужно было готовиться в институт. По стопам предков я пошел в Педагогический…
Мечта моя осуществилась, когда после первого курса мы с двумя институтскими друзьями Вадимом Каневским и Володей Андреевым отправились таки в Среднюю Азию. Ребят я тоже заразил идеями Гурджиева, так что ехали мы, будучи уверены, что на каком-нибудь базаре повстречаем настоящего суфийского шейха. Как ни странно, но почти так все и получилось. Замечательные были времена — шел восемьдесят четвертый год. Билеты и на самолет и на поезд стоили, по сравнению с теперешними ценами копейки, так что мы без труда долетели до Бухары, из которой решили двигаться уже на поезде в Ашхабад, проводя на каждой более-менее крупной станции несколько дней в поисках «чудесной встречи». И чудесная встреча случилась, только совсем не в такой романтической обстановке, как рисовалось. Побродив по базарам Бухары и Чарджоу, мы решили ехать ближе к Ашхабаду и вылезли по пути на маленькой станции Теджент. Такой захолустный городок. И тут мы с друзьями решили разойтись, побродить по отдельности по окрестностям и встретиться уже в поезде, который проходил через несколько часов. На поезд я не попал…
Вообще русских в этом городке почти не было. Где-то в переулке ко мне подошли три молодых туркмена, явно с недобрыми намерениями. Завязалась драка, — в результате я оказался уже без денег и вещей, которые умыкнули парни, в местном отделении милиции. Причем, тут же оказались еще и свидетели, что я был зачинщиком драки. В общем, мне предстояло просидеть в отделении, как минимум дня три до выяснения обстоятельств. Но, в тот момент, когда, ломая русский язык, милиционер пытался меня допрашивать, в кабинет постучали и вошел человек средних лет. Когда я позже пытался выяснить у него, — его звали Шамиль, — почему он оказался тогда в отделении милиции, он неохотно объяснил, что у него было кое-какое дело к участковому. Так вот, увидев тогда меня и, видимо, поняв ситуацию, он тоном, не допускающим возражений, сказал участковому: «Отпусти парня» и потом еще что-то на туркменском языке. Тут у меня произошло дежа-вю, а в голове забегали мысли «Вот оно!» Участковый, только что разгоряченно грозивший мне бог знает чем, сразу сник, вызвал дежурного и велел выпроводить меня.
В: А что твои друзья? Они не стали тебя разыскивать?
К: Нет, как потом выяснилось, они уехали на том поезде, в котором мы и договорились встретиться и начали искать меня уже через несколько дней, после того, как приехали в Ашхабад, решив, что я просто задержался и вот-вот объявлюсь. Но, когда начали искать, позвонили родителям и все такое — уже было поздно…
В: Что было дальше с тобой?
К: Я вышел из отделения и стал дожидаться Шамиля. Его гипнотический взгляд и влияние на участкового подкрепили мои надежды, что это и есть та самая чудесная встреча. Поэтому, дождавшись его на улице я так прямиком и сказал: «Вы суфий? А возьмете меня в ученики?» На это Шамиль ничего не ответил, только расхохотался. Так и продолжалось еще некоторое время — я упрашивал его взять меня в ученики, а он все хохотал…