Хроники старого мага
Шрифт:
— Ты это куда?
Я вздрогнул и насторожился. Захотелось сказать, что я, в общем-то, не ухожу. Но услышал приглушённый и одновременно жалобный и виноватый голос Назара.
— Ну, я же чистый…
— Ты — следующий. Будете у меня тут грязь разводить…
Водяной поток прекратился, и я поднял голову. С меня ещё текла вода, и мне на голову кто-то накинул матерчатое полотенце. С удовольствием и некоторым остервенением я растёр волосы и протёр лицо. Отняв полотенце от лица, я увидел Аликс. Она держала в руках новое полотенце и пустой кувшин из-под воды. Видимо она и принесла новый кувшин с полотенцами. В это время нянечка пыталась пригнуть к бадье голову Назара. Назар медленно пригибался, продолжая жалобно и негромко возмущаться, утверждая, что он всё-таки чист. Но при этом подчинился настойчивости нянечки. Его пыльные, грязные, серые патлы были отброшены вперёд. Оголилась не менее грязная шея. После этого на шею, а потом и на волосы полилась струя воды. Следом за водой из маленького ковшика на волосы плеснули немного мыла. Назар отнял руки от бадьи и стал вяло размазывать грязь по волосам.
— Лицо умывай усердней.
Сказала тётя Вера и стала поливать голову Назара водой. Аликс тормошила его волосы, давая возможность их промыть лучше. Назар усиленно тёр лицо. В бадью полилась грязно серая масса, вызвавшая у меня приступ отвращения. Неужели грязь, смытая с меня, выглядела также? Промыв голову Назара от пены, нянечка его отпустила. Аликс накинула ему на голову полотенце. Глядя на всю эту процедуру, я продолжал тереть голову своим полотенцем. Поэтому моё полотенце было уже совсем мокрым. Бадья при этом была уже полна грязной воды, с плавающими в грязной воде волосами и комками пены. Аликс взялась за одну ручку бадьи, а нянечка попыталась взяться за другую, но я её отстранил, дав знаками понять, что сам отнесу вместе с Аликс. Нянечка тут же переключилась на Назара, схватив его за рукав, и поволокла его в главную палату лазарета. Мы вынесли бадью на улицу и отнесли к отхожему месту, где и вылили в яму, наполовину заполненную отходами и, видимо, не раз используемую для этой цели. Аликс бежала впереди, а я нёс за ней бадью в направлении входа в лазарет. Перед входом я оглянулся на стену. Она была уже наполовину разрушена, трещины были видны даже отсюда. Стена содрогалась от ударов, но ещё не пала. До сего момента я даже не видел врагов, а сейчас не видел и наших воинов, затаившихся в стороне от зоны обстрела. Мне было страшно. Я гнал от себя мысли о том, что же произойдёт, когда падёт эта наша защита. Я отвернулся от вида разрушенной стены и вошёл в лазарет.
Вернувшись, я осмотрел свою мантию. Она требовала основательной стирки, но времени на это не было. Натянув на себя мантию, я закатал рукава. Надел пояс, и, прихватив посох, направился в палату. Оказавшись внутри, я заметил в помещении двух новых людей, явно не больных. Раньше я видел их на кухне. Один из них толкал перед собой небольшую тележку, а второй раздавал раненым чашки с пищей. Я подивился и восхитился одновременно. У этих людей всё было размеренно. Война войной, а обед по расписанию. Грохот обстрела, смерть людей, крики раненых не помешали этим людям приготовить пищу для гарнизона крепости, а потом накормить людей. А ведь действительно. За всеми делами и бедствиями я не заметил, что наступило время обеда. А ведь я ещё и не завтракал. В животе заурчало. Я повёл глазами по палате и увидел, как из операционной мне машет рукой нянечка. Я протиснулся между ранеными людьми к операционной. Прямо на операционном столе был накрыт наш обед. Пища была простая. Овсяная каша, раздробленная перед варкой, с кусочками фруктов, кажется яблок. Для каждого была своя плошка с воткнутой в кашу ложкой. Рядом стояли чашки с чаем. Чем богаты — тому и рады. Аликс и Алкима уже уплетали свою кашу с большим аппетитом. Нянечка вяло ковыряла свою кашу ложкой, тщательно пережевывая порцию. Назар держал свою плошку руками. Его бородатое лицо и весь внешний облик имели вид как у маленького ребёнка, которого подвергли жестокому и незаслуженному наказанию. Я задал себе вопрос: а он часто моется? И усмехнулся этой глупой мысли. Я навсегда запомнил свой первый боевой обед. Страх смерти, ужасы войны, стоны раненых и эманации боли, витавшие в воздухе, давили на психику. И на этом фоне любое действие, говорившее, что ты ещё жив, ценилось очень высоко. Еда. Маленькое торжество жизни. Даже эта простая пища в тех условиях, стала для меня настоящим лакомством и наслаждением. Оно продлилось не долго, но оставило во мне яркий отпечаток на фоне войны.
***
Нор Дролл стоял на расстоянии от вражеской крепости в пятистах шагах. То, что он увидел, с трудом помещалось в его голове. Последний раз он видел подобное в далёкой юности. Только сильнейшие людские маги могли создавать такое. Крепость людей была накрыта огромным прозрачным магическим куполом, колыхающимся волнами от каждого попадания огромных камней, пущенных из метательных машин. Да, стена рушилась, но значительно медленнее, чем было задумано. По плану, ещё до обеда должен был начаться штурм. Но обед уже наступил, а стена была разрушена только наполовину. Штурм затягивался. В голове орочьего военачальника стали закрадываться сомнения. Весь его опыт говорил об опасности поражения. В юности он наблюдал за другими военачальниками и заметил, что каждый раз, когда у противника обнаруживался столь сильный маг, они избегали столкновений с ним. Его положение отмечалось на картах, а передвижения отслеживались разведчиками. Армия старалась обходить такие места. И если он чему-то научился в жизни, так это не брезговать опытом своим и других. Это не раз спасало жизнь ему и его воинам. Нор Дролл передёрнул плечами. Ведь его предупреждали. Но в такие вещи чаще всего веришь тогда, когда видишь своими глазами. За последние годы маги людей размякли, стали утрачивать силу и таланты. Штурмы предыдущих крепостей подтверждали это мнение. Но эта крепость оказалась
А ещё у него есть козырь в рукаве. Нор Дролл мельком взглянул влево. Там, ближе к тени леса в окружении прислуги расположились два человеческих мага-ренегата. Они сидели на роскошных креслах, которые зачем-то привезли с собой. Жили они в роскошных шатрах и перемещались не в повозках или верхом, как вся остальная армия, а в паланкинах. Носили роскошные одеяния, украшенные драгоценными побрякушками. Для Нор Дролла явный признак разложения и упадка. Прибыв в ставку орочьего военачальника по приказу своего барона, они осмотрели его с таким презрением и высокомерием, как будто это не их прислали для усиления орочьей армии, а сама орочья армия придана им в прислугу. Нор Дролл внутри вскипел от гнева, но внешне ничего не показал. В конце концов плевать, как вы на нас смотрите. Главное — уничтожьте этого мага. А потом я закрою на это глаза. Главное — победа. Я запомню ваши презрительные взгляды. Будь у меня возможность, я лично сорву шкуры с вас и вашей прислуги и отдам вашу плоть на поедание воинам. Но это потом. Ради мести он не собирался приносить в жертву своих бойцов. Поэтому и стерпел явное оскорбление.
Штурм затягивается, но не отменяется. Возникли новые проблемы. Но решаемые. Стена всё равно падёт. Войска пойдут на штурм. Маги нейтрализуют вражеского мага, а солдаты перебьют защитников. Надо только приложить максимальные усилия. Штурмовать всей мощью армии, а не мелкими группами. Задавить массой. А здесь у него было явное преимущество. Развернуть конницу они больше не смогут, значит, будут драться в пешем строю и преимущества у них не будет. Быстрый удар, быстрое сокращение, быстрое смешение войск и даже если вражеский маг переживёт бой с магами, то он не сможет использовать магию, опасаясь задеть своих.
А если атака захлебнётся? Как опытный и умный военачальник он должен предусмотреть и эту возможность. Второй раз он в атаку своих бойцов не бросит, а сметёт эту крепость метательными машинами, разрушит до основания. От этого вражеский маг защитить не сможет. Устроим осаду. Без продуктов на развалинах они долго не протянут. Так или иначе — эта крепость обречена. Скоро сюда заявится вражеская армия числом больше, чем у него. Время уходит. Сразу после штурма нужно подготовить пути отхода. Большую часть армии сразу отвести к мостам, расположить там лагерем. Это облегчит отвод основной армии и переход границы. Но сейчас нужно выиграть этот штурм, а всё остальное — потом.
Глава 11
Сразу после обеда я заявил, что сначала надо излечить воинов и отправить их к капитану, потом женщин и детей. Остальные кивнули головами. На их лицах отразились улыбки. Только сейчас я осознал, что в этой компании младше меня только Аликс. Остальные были старше, опытнее и мудрее. Они, конечно, подчинялись, но было видно, что они просто позволяют маленькому ребёнку играть в начальника. Официально я для них начальником не был, только формальным. Они могли и не подчиняться, но предпочитали не спорить. Мы приступили к работе. Отдали плошки и чашки работникам столовой и очистили стол от остатков нашей трапезы. Позвали первого мужчину с пробитым стрелой бедром. Я и Назар помогли ему взобраться на стол и лечь на него.
— Надо подержать? — спросила нянечка.
— Поступим по-другому. Петрификус Тоталус. — проговорил я, направив на него навершие посоха.
Мужчина дёрнулся и вытянулся на столе. Заклятие сковало его. На удивлённые взгляды нянечки я ответил.
— Набираюсь опыта.
Сразу после этого я приступил к лечению. Дальше всё пошло по накатанной. Мы лечили людей с Назаром по очереди. Это сильно ускорило и облегчило нам работу. Скоро всё сплелось в сплошную полосу из заклятий и расслоений реальности. Казалось, что мир существует только в этой последовательности. Мы лечили, Алкима и Аликс меняли повязки, а нянечка руководила всем процессом. Её крик наводил порядок. Часто она грубо руками выталкивала за дверь кричащих и заплаканных женщин, излеченных нами, но ещё не успевших отойти от боли. Их визги выводили меня и Назара из равновесия, но не тётю Веру. Скоро палата почти полностью опустела. Именно в этот момент сквозь открытые окна палаты донеслись громкие крики и грохот с улицы. Начался штурм. Стена пала, и огромная ватага орков и гоблинов, прикрываясь большими щитами, пошла в атаку. Даже отсюда было слышно, как запели луки наших рейнджеров. Стрелы густо утыкали щиты наших врагов, а часть стрел, отразившись от доспехов, отскочила в сторону. Лишь малое количество орков споткнулось и упало на землю. Они ещё шевелились, но следующая волна орков уже шла по ним, выбивая из них жизнь сапогами. Я оглянулся на лица своих людей, ища поддержки, но их лица были столь же потрясенными. Кого-то не хватало. Ещё раз, осмотревшись, я понял, что нет Алкимы.
— Где Алкима! — заорал я.
— Ушла к… к воинам. — испуганно проговорила Аликс.
— Нам приказали быть здесь!
В ярости проорал я и, схватив посох, бросился прочь из лазарета. Зачем я бежал? Сейчас я и сам не могу это сказать. Остановить Алкиму я не мог. Она бы просто не подчинилась мне. Пробегая через палату, я мельком разглядел встревоженное и готовое расплакаться лицо Аликс. Увидев, что я бегу к выходу, она попыталась броситься за мной, но её схватила за шиворот и остановила тётя Вера. Я уже находился в дверях, когда меня догнал крик нянечки.