Хроники сыска (сборник)
Шрифт:
– Человек сорок придется собирать, с оружием.
– Никаких облав, – отрезал титулярный советник. – Придем так же втроем, как и сегодня, только днем.
– Зачем? – недоуменно спросил Петр. – Чтобы нам еще раз рожи начистили? Мне моя дорога, я еще не женился.
– Как ты думаешь, если бы настоящие Шелапутовы ребята так попали, как бы они поступили?
– Вернулись бы всей бандой, и во главе ее шел бы сам Шелапутов.
– Правильно. Или…
– Или, если смельчаки, наскочили бы те же самые, но с револьверами. И сказали бы: хозяин велел все отбить и столько же навалить сверху
– Считай, что мы такие и есть. Доиграем роль как должно. В качестве штрафа заберем у них морфий.
– Это как? Тремя револьверами десять крепких мужиков пугать будем? А если они не испугаются?
– Я им покажу волчий оскал. Думаю, даже не понадобится пушки вынимать…
– С десятерыми никак не совладать, Алексей Николаич, – пытался успокоить распалившегося начальника осторожный Ничепоруков. – Даже тебе. Давай вернемся, доложим Павлу Афанасьевичу, он решит.
– Отставить и слушать приказ!
Как старший в команде, Лыков уже принял решение и теперь разъяснил его подчиненным. Полицейская облава заведомо не даст результатов: как найти на огромной мельнице сверток с морфием? Зато, напуганные облавой, убийцы поспешат избавиться от улики. И все! После этого ловить душителей будет бесполезно: ни свидетелей, ни ампул…
Возвращение лжеторговцев в Неклюдово – единственная возможность взять преступников с поличным. Риски приемлемы. Если их не зарезали ночью на пустой дороге, то днем, на глазах у всей фабрики, точно не убьют. Могут добавить тумаков, это точно; но должно выйти по-другому.
Так, не сообщая начальству о первой неудаче, сыскные чины решили довести дело до конца. Они пришли в большое село Бор, что на левом берегу Волги, и растолкали станового. По счастью, тот знал Лыкова в лицо. Пристав помог реквизировать коляску и вооружил Ничепорукова, по его просьбе, винтовкой. Выспавшись и плотно позавтракав, в одиннадцать часов утра полицейские отправились обратно в Неклюдово.
– Алексей Николаич, возьмите хоть револьвер, – упрашивал Форосков титулярного советника. Но тот уже завелся и чуть не дрожал от предвкушаемого удовольствия мести.
– Я так зол на них за вчерашнее, что порву всех голыми руками, – признался он. – Быстрее, быстрее!
Коляска влетела во двор мельницы. Артель грузчиков у везломовской пристани затаривала кулями с мукой небольшую расшиву. Иван и Данила легко вынимали девятипудовые мешки из приемника и клали их у сходней; остальные семь человек растаскивали их по лодке.
Лыков выскочил из экипажа и быстро подошел, почти подбежал к приемнику. Вид у него был решительный.
– Ба, опять пожаловал! – засмеялся Данила. – Наверное, еще денег привез.
– Нет, я привез сдачи!
Лыков ударил так сильно, что огромный детина улетел на две сажени. Уткнулся в мешки и затих без чувств. Иван бросился на сыщика, но не преуспел. Тот схватил его левой рукой за бороду и притянул к себе, а правой нанес три стремительных удара в челюсть и переносицу. Когда он разжал пальцы, громила мягко повалился на землю…
Мельники в числе нескольких десятков выбежали на крытую галерею и с любопытством наблюдали за начавшимся побоищем. Рассвирепевшие грузчики полезли было из расшивы на берег. Алексей
Наконец те из грузчиков, кто еще мог стоять на ногах, начали выпрыгивать за борт прямо в Везлому. Лыков счел долгом помочь им в этом, давая крепкого пинка вдогонку. Трое остались лежать на дне расшивы. Когда Алексею не с кем стало драться, он остановился, осмотрелся и ловко выбрался на берег. Разгоряченный боем, он сделался страшен. Огромные набухшие мускулы чуть не рвали рукава рубахи, глаза почернели, лицо налилось кровью. Подойдя к Ивану с Данилой, пришедшим уже в себя, он взял их за бороды:
– Ну что, козлы драные? Нашли над кем шутить – надо мною… Где наши деньги?
Форосков обшарил ставших сразу послушными верзил и отыскал у них только сто семь рублей. Отобрал заодно и лыковский казакин.
– Где еще сотня?
– Ребятам раздали…
– Ну, вы попали. Чтоб немедля собрать, и еще две сотки сверху штрафу! За наглость.
– Где ж мы их теперь возьмем, уважаемый? – робко возразил Иван. – Ребята, вишь, разбежались. Поди, до вечера не соберутся.
– Ну! Ждать до вечера мне некогда, а ходить к Шелапутову с недодачей я не привык. Что делать будем?
И Алексей резко столкнул бугаев лбами, вполсилы, но так, что у тех искры посыпались из глаз.
– Погоди, не бей! – крикнул Данила. – Возьми «кокс» [92] – его же можно в деньги обернуть!
– Какой еще «кокс»? Это я и буду с ним по аптекарям бегать? Ты соргу давай, дуроплясина!
– Точно, – обрадовался Иван. – Сорги взаправду нет. А морфий есть, хороший, немецкий. Дорогой!
– Откуда у вас, ракла заволжского, может хороший «кикер» взяться? Нет, ты мне черта в чемодане не строй!
92
«Кокс» – то же, что и «кикер»; еще одно жаргонное название наркотиков.
– Хороший, ей-бо, хороший! Да ты посмотри!
– Ладно, – смягчился Лыков. – Пошли, покажете. Может, и возьмем в зачет, а может, и нет. Это хозяину решать; мое дело морды бить. Где товар?
– У Босого в трактире, под половицей.
– А где наша коляска?
– Там же, во дворе укрыта.
– Ведите!
Лыков отпустил здоровяков, и те безропотно двинули в деревню. Бежать они не пытались. Разве от такого убежишь? Догонит – только хуже сделается… Форосков с Ничепоруковым ехали следом.