Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе)
Шрифт:
И Бейл поступил весьма разумно, закончив этот разговор.
Есть Тораку больше не хотелось, но он чувствовал себя совершенно измученным и уже понимал, что заснуть ему не удастся. К тому же Рип и Рек продолжали вести себя на редкость надоедливо. Рек все время хлопала крыльями, изображая голодного птенчика, а Рип то и дело принимался клевать рукоять ножа.
— Прекрати, — велел ему Торак, но, разумеется, ворон его не послушался.
Торак бросил Рипу кусочек мяса. Но ворон не обратил на мясо никакого внимания
—
Немедленно прекрати это!
— хрипло прошипел Торак.
— В чем дело? — тоже шепотом спросил проснувшийся Бейл.
Торак не ответил.
А Рип не сводил с него глаз; нет, он не просил поесть, он просто смотрел на него. Глаза у него были черными и бездонными, как Начало Начал, и Торак чувствовал, что души ворона тянутся к его, Торака, душам…
Однако он все еще не понимал. Он внимательно посмотрел сперва на Рипа, потом на сухожилие, которым была обмотана рукоять ножа, потом снова на Рипа. Потом повернулся и посмотрел на Бейла. Он хотел что-то сказать ему, но не мог вымолвить ни слова.
Бейл, заметив, как переменилось лицо Торака, встал и подошел к нему.
По-прежнему не говоря ни слова, Торак вытащил нож из ножен и стал судорожно разматывать сухожилие, но рукоять была обмотана крепко: отец как раз незадолго до того, как медведь убил его, обновил эту обмотку, и теперь с этим сухожилием не мог справиться даже мощный клюв ворона.
Не спрашивая объяснений, Бейл сунул Тораку свой нож и сказал:
— Разрежь.
Перерезанное сухожилие размотать оказалось значительно легче. Сердце Торака бешено билось, когда он снимал последний слой.
Казалось, даже деревья вокруг замерли в ожидании.
Даже Озеро затаило дыхание.
Когда Торак извлек то, что столько лет было спрятано в рукояти отцовского ножа, он был мокрым от пота. Он слегка встряхнул нож, и из углубления в его рукояти, специально вырезанного отцом, чтобы спрятать там… эту вещь, на ладонь ему выпал небольшой камешек размером с яйцо малиновки, обладавший, однако, невероятной магической силой, способной управлять духами Мира Мертвых. Торак не мог отвести от него глаз. Взошедшее солнце окрасило вершины ледяной реки, и один его ослепительный луч упал на камень, лежавший у Торака на ладони, и тот вспыхнул холодным красным светом. Это был огненный опал.
Бейл невольно охнул и прошипел со свистом:
— Значит, все это время…
Торак молчал. Ему снова было двенадцать лет, и снова он стоял на коленях возле умирающего отца.
— Торак, — задыхаясь, сказал отец, — я умираю. На заре наступит моя смерть.
Торак видел, какой болью искажено гладкое смуглое лицо отца. Видел кровавые прожилки в его светло-серых глазах, видел затаившуюся в его зрачках безжалостную тьму…
Затем отец предложил ему обменяться ножами; Торак пришел в ужас:
— Нет, нож твой я ни за что
— Тебе он понадобится больше. А мне… приятно будет иметь что-то твое, когда я отправлюсь в Страну Мертвых.
— Отец, пожалуйста… Пожалуйста, не надо.
Торак не хотел обмениваться ножами, понимая, что этим как бы подведет последнюю черту, но отец продолжал смотреть на него, и было ясно, что отказа он не примет…
— Отец!.. — прошептал Торак, чувствуя, что огненный опал пронзительным холодом прожигает ему ладонь, точно ледяное пламя. Он посмотрел на камень и… не мог отвести глаз от яростно пульсирующего в его сердцевине огня.
Смуглая рука Бейла накрыла камень, разрушив чары.
— Торак! Сейчас же прикрой его чем-нибудь!
Торак непонимающе уставился на него.
— Она же его увидит! — прошипел Бейл. —
Прикрой его сейчас же!
Очнувшись от забытья, Торак снова положил огненный опал в привычное гнездышко и обмотал рукоять ножа одним из тех кусков кожи, которыми перевязывал себе лоб. И лишь после того, как он снова спрятал опал, они смогли наконец вздохнуть свободно.
После некоторого молчания Бейл спросил:
— Как ты думаешь его уничтожить?
Торак нахмурился. Он думал о том, что
невозможно
уничтожить нечто столь прекрасное.
— Торак! Как?
Разумеется, Бейл был прав.
— Придется его похоронить, — сказал Торак каким-то странным, надтреснутым голосом. — Но для этого годятся только земля или камень. А еще… — Голос его сорвался.
— Да? Что еще, Торак?
— Нужно, чтобы вместе с ним была похоронена чья-то жизнь. Без этого он никогда не умрет.
Они не осмеливались смотреть друг другу в глаза после этих слов.
Торак думал о Ренн, о том, как на Дальнем Севере она готова была пожертвовать собственной жизнью, лишь бы уничтожить огненный опал. А еще он думал о том, хватит ли у него самого мужества, чтобы поступить так же.
И он вспомнил, сколько раз Ренн рисковала жизнью, чтобы помочь ему.
Вдруг Рек издала громкое «кек, кек!», и оба ворона, громко хлопая крыльями, взмыли ввысь.
Торак вскочил на ноги.
— Прислушайся! — шепнул ему Бейл. — Там внизу, у Озера, точно кто-то есть!
Напрягая слух, Торак уловил слабый плеск воды. Затем такой звук, будто что-то протащили по воде, и ему показалось, что из озера что-то выползает. Затем послышался глухой, хлюпающий удар.
Сжимая в руках ножи, Торак и Бейл неслышно поползли меж деревьями к берегу и увидели, что шагах в двадцати от них, в густой тени ольховин, что-то шевелится.
Торак почувствовал, как пальцы Бейла вцепились ему в плечо, когда неведомое нечто распрямилось во весь рост. С его тела и конечностей свисали космы озерной травы, по спине водопадом струились длинные мокрые волосы.