Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе)
Шрифт:
— Не смей так говорить! — Это выкрикнул уже Бейл, плечом прокладывавший себе путь сквозь толпу — Это ведь Торак вас всех спас!
— Да, это он предупредил всех о наводнении! — задыхаясь, вторила ему Ренн, с трудом пробираясь вперед. Судя по всему, она была вне себя от гнева. — Если бы не Торак, вы все утонули бы, все до единого!
— Не слушайте ее! — крикнул какой-то мужчина из племени Выдры. (Он, кстати, был здесь единственным представителем этого племени, как успел заметить Торак.) — Во всем этот изгнанник виноват! Это
— Неправда, Йолун, — спокойно возразил ему Фин-Кединн. — Наводнение вызвал не Торак. Это дело рук Повелительницы Змей.
— Повелительницы Змей?! — фыркнул вождь племени Кабана. — Это ты так говоришь, а где она, эта твоя Повелительница? Зато Пожиратель Душ —
вот он
! Все его видят! — И он ткнул своим дротиком в Торака.
— Торак не Пожиратель Душ, — сказал Фин-Кединн. — Он сам вырезал татуировку, которую ему сделали против воли. Всем видно, какой шрам у него на груди?
Толпа, впрочем, явно поддерживала вождя племени Кабана, и тот совсем расхрабрился:
— Какой там шрам! Изгнанник — он и есть изгнанник! Закон говорит, что изгнанник должен умереть!
— Значит, Закон нужно изменить! — рявкнул Фин-Кединн.
— Как это — изменить Закон? Только потому, что тебе так захотелось?
— Потому что этого требует справедливость.
— Он Пожиратель Душ и изгнанник…
— Он мой приемный сын! — взревел Фин-Кединн, и даже вороны, сидевшие неподалеку на ветвях деревьев, испуганно взлетели. А люди так и шарахнулись от него в разные стороны.
Вождь племени Кабана, нервно облизнув губы, спросил:
— С каких это пор?
— С этих самых! — отрезал Фин-Кединн.
— Фин-Кединн! — крикнула Ренн. — Лови! — И она бросила ему нож Торака.
Фин-Кединн поймал нож и рубанул острым лезвием себе по предплечью; сразу же выступила кровь. И он взял Торака за руку и тоже полоснул его ножом по запястью, затем они крепко переплели окровавленные руки, и вождь торжественно произнес клятву приемного отца. Затем он повернулся к толпе, и голубые глаза его вспыхнули яростным огнем.
— Если Торак останется изгнанником — значит, и я стану изгнанником! Попробуйте убить его — вам придется убить вместе с ним и меня!
Вождь племени Кабана крепче стиснул свой дротик, но не сделал ни шагу вперед.
Все вокруг тоже застыли.
Впрочем, Торак чувствовал: никому, даже вождю племени Ворона, не под силу долго удерживать в повиновении эту толпу. На мрачных физиономиях людей была прямо-таки написана жажда насилия и мести. И еще — отчаяние. И они по-прежнему сжимали в руках топоры и острые дротики. Они только что пережили страшную беду, им было просто необходимо кого-то обвинить в случившемся, и если Фин-Кединн встанет на их пути — даже вместе с Бейлом и Ренн, — они убьют их…
Взяв у вождя племени Ворона свой нож, Торак тихо сказал:
— Я не хочу быть запятнанным твоей кровью, пролитой из-за меня.
И услышал насмешливый голос своего главного врага, вождя племени Кабана:
— Что ты там шепчешь? За своим приемным отцом спрятаться хочешь?
— Фин-Кединн, — настойчиво повторил Торак, — отойди, прошу тебя, я хочу сам поговорить с ними.
Вождь неохотно отошел в сторону, уступая его просьбе.
— Ну что, изгнанник, струсил? Что молчишь? Где твоя хваленая храбрость? — насмехался над ним отец Аки.
— Она всегда при мне, — спокойно ответил ему Торак; он испытывал какое-то странное облегчение, оттого что наконец противостоял своим врагам совершенно открыто. — И я больше не намерен от вас прятаться! Мне осточертела эта игра в охотников и добычу! — Он широко раскинул руки в стороны и воскликнул: — Вот он я! Можете убить меня, если хотите! Ведь вам
все равно
, в кого метить. Вам
все равно
, даже если именно этого и добиваются Пожиратели Душ! А ведь все они — и Повелитель Дубов, и Повелительница Филинов, и Повелительница Змей — по-прежнему на свободе. И может быть, совсем близко отсюда! Можете меня убить, только этим вы
ничего
не добьетесь!
— Он вас обманывает! — сердито буркнул вождь племени Кабана. — Не слушайте его! Он сам — Пожиратель Душ!
— Я был Пожирателем Душ, — возразил Торак. — Меня им сделали помимо моей воли. — И он кулаком ударил себя в грудь, где красовался жуткий, еще не совсем заживший шрам. — Но я вырезал их проклятую метку — вот этим! — И он, подняв руку с зажатым в ней отцовским ножом, быстро глянул в сторону Ренн. Она перехватила его взгляд, и губы ее невольно шевельнулись: она догадалась, что он собирается сделать.
— Этот нож перед смертью подарил мне мой отец, — сказал Торак, обращаясь к толпе. — И я знаю, как этим ножом воспользоваться, чтобы доказать вам — раз и навсегда! — что я не Пожиратель Душ!
В ушах у него стоял оглушительный звон, пока он разматывал полоску кожи, обмотанную вокруг рукояти ножа. Наконец он снял последний слой, и кожа упала на землю, а он ударил рукоятью по ладони, и туда выкатилось то, что в ней таилось: небольшой камень, имевший довольно странную остроугольную форму. Поверхность камня так и полыхнула холодным красным светом.
Вождь племени Кабана невольно охнул.
Фин-Кединн крепче стиснул свой посох.
Люди вокруг молчали, глядя на Торака с ужасом и восхищением.
— Да, это огненный опал, — сказал Торак и поднял камень, чтобы его мог видеть каждый. — В нем сосредоточено все могущество Пожирателей Душ. Это последний его осколок. Когда-то мой отец расколол огненный опал. Да, это сделал
мой отец
! — И Торак гневно посмотрел на Махигана. — Ибо он
презирал и ненавидел
Пожирателей Душ! И ему удалось сломить их могущество! А теперь этот камень