Хроники Валькирий
Шрифт:
Местный жрец уже давно потрясал посохом, обвиняя всех и каждого в грехах и провинности перед богами, наказавшими эти земли. Вот только показательного чуда после празднования Пришествия так и не случилось, схаалы не спешили, поджимая хвосты, бежать прочь от людей столь богобоязненных, верующих и чтящих своих пророков. Если уж быть точным, то дела стали идти даже хуже. Но и на это молец нашел что ответить, обвинив во всем валькирию, убившую богомерзкую тварь на крыльце храма. Да и вообще - Нюкта ему крайне понравилась, как возможность списывать на нее все случающиеся бедствия, от неожиданного нашествия оборотней, и до горячки у жены булочника. Впрочем, самой "мерзкой
Да и вообще, простые люди на удивление легко приняли валькирию. Многие из них видели, как яростно защищает она их от тварей, принимая это за нечто большее, чем долг воительницы и охотницы за нечистью. Люди любят верить в идеалы и геройство на основе чистого энтузиазма.
О том сколько она затребовала у Медока - им лучше было не знать. Уж если барон ему не сказал, отделавшись тяжелым вздохом...
Арлан устало провел рукой по волосам. И так у него который день - любая мысль в итоге сводится к Нюкте.
Похоже, сильно ее "прогулка" не помогла, как бы Гийом не заверял, что валькирии просто физически необходимо сбросить напряжение и гнев, прежде чем плодотворно говорить с ним. Арлан предположил, что есть и другие способы, на что седой довольно похабно ухмыльнулся, заверив в полной их неэффективности в данном случае - Нюкта придушит его быстрее, чем удастся распалить ее. И хотя сиарданец имел ввиду нечто другое, но этот способ он взял на заметку.
Всё равно на тот момент ему ничего другого и не оставалось. За вспышку чувств и издевательство над организмом Нюкта расплачивалась, проведя еще два дня в бессознательном состоянии. Седой на нее сильно ругался и снова зашивал разошедшиеся раны, сетуя, что могут остаться шрамы.
У Арлана же за это время появилась возможность не только коснуться валькирии, что делал и раньше, когда помогал перестилать постель, но и... Это глупо и как-то совсем по-мальчишески, но ему очень хотелось уткнуться лицом в ее волосы, почувствовать под пальцами тугие жесткие кудри и просто вдохнуть запах, исходящий от них. При Гийоме он старался даже особенно не рассматривать женщину, но вот когда тот оставил его ненадолго присмотреть за своей драгоценной Ночкой, Арлан просто не смог удержаться.
Это так глупо. И так неправильно.
Буквально с ума сходить из-за валькирии! И это зная, чем ему такое может грозить.
Всё же он не умеет выбирать женщин.
– Ты как леди на свидание собираешься, - усмехнулся Гийом, наблюдавший за ней из дальнего угла комнаты.
– Даже еще тщательней, - взмахнула она кинжалом, который так неосмотрительно держала за кончик клинка. Затем чуть подбросила его и убрала клинок в ножны, противоположные от меча, всё равно она одинаково хорошо действовала обеими руками.
Нюкта не обольщалась. Даже оделась нарочито небрежно,
– Волнуешься?
Поймав себя на непроизвольном нервном поглаживании бедер, валькирия сжала руки в кулаки и кивнула.
– Заметно. Даже слишком, - подсказал очевидное Гийом. Впрочем, он был прав, после его слов взять себя в руки оказалось куда легче.
– Иди, а то боюсь, как бы ни пришлось мне снова тебя тащить. В следующий раз будешь с этим эликсиром осмотрительней и лишний раз не потянешься. Двойная доза слишком опасна для организма, тем более такого ослабленного.
– Всё же надо попросить у местных кумушек одолжить тебе чепчик. Подходяще будешь смотреться. Мне лучше знать, что делать, обойдусь без опеки.
– Дообходилась уже, - крикнул ей вслед седой, до того как она закрыла дверь.
Не давая себе времени на излишние размышления, способные сбить настрой, она довольно быстро дошла до кузницы. Хорошенько пнув дверь, валькирия взялась за кольцо и потянула на себя, только тут оценив, насколько тяжелой створка была на самом деле. Обычно валькирия на такое даже внимания не обращала, но сейчас мышцы напряглись и нещадно закололи. Противное ощущение слабости от такой демонстрации только усилилось. Пожалуй, она сейчас мало чем отличалась от простой женщины и в этом только ее вина - тут Гийом был полностью прав.
Проявить столь очевидную слабость в ее положении оказалось смертельно опасным.
Правда решимость больше никогда не повторять чего-то подобного несколько увяла, стоило столкнуться взглядом с растерянными серыми глазами, в которых отражалась странная в таком случае радость.
– Не рано ты снова встала?
– В самый раз.
– О том какой исцеляющей силой обладает желание разобраться с происходящим и воткнуть светловолосому под ребра кинжал подлинней, она говорить не стала.
– Понятно, - протянул он. Отложив железные пластины, которыми занимался до этого, Арлан вытер руки о кусок небеленой ткани, меж тем, не отрывая от нее несколько настороженного, но всё равно заинтересованного взгляда.
– Предлагаю поговорить в другом месте, если ты не против. Здесь для тебя в такой амуниции жарковато будет.
Конечно, и всё это время он бригандину с таким интересом рассматривал. Хотя какая ей разница, одежда всегда была для валькирии скорее защитой от возможного нападения, чем способ прикрыть свою наготу, которая не очень то и волновала свободных нравом сестер смерти. И в данный момент Нюкту больше беспокоило то, что она по-прежнему практически беззащитна перед ним, нежели то, что он видел ее голой, невеликое удовольствие, наверняка.