Хроники Валькирий
Шрифт:
Тут раздался крик и Роксана взбешенной фурией вылетела из комнаты. Останавливать ее никто не стал, ей действительно лучше побыть одной и обдумать все, что стало известно. Слишком уж долго она предпочитала не замечать очевидного и стремиться к чему-то совершенно ненужному, даже не обращая внимания на то, что окружало ее с самого детства.
Вдыхала и выдыхала она медленно, словно воздух так же густ, как и вода, едва ли не насильно проникающая в ее горло и легкие, а затем просачивающаяся обратно. Сердцебиение замедлилось и валькирия почти слилась с холодным камнем, так, что даже падающие на лицо первые снежинки, эти гончие
Когда спокойно идущий мужчина поравнялся с колонной, за которой и стояла валькирия, она резко дернула рукой в его сторону, ударяя ножнами меча в живот. И пока он не понял, что же происходит, с разворота попыталась достать ногой до головы. Правда больше из интереса и действительно попыталась. Поймав ее за щиколотку, Арлан другой рукой буквально снес валькирию все к той же колонне.
– Кто в тебя сегодня вселился? Если рубцы зудят, то почеши их, а не изводи всех в округе.
Уже привычным движением дернув головой, Нюкта заставила мужчину не давить так сильно на горло и только тогда ответила:
– Мне было интересно - заметишь ли ты меня.
– Нюкта не стала уточнять, что прежде всего ей хотелось сравнить Арлана и обычного схаала в способности чуять запахи и ощущать пространство. И результаты оказались спорными - Каххар наверняка бы вычислил валькирию, и запах, которого у ее сестер практически отсутствует, тут не причем. Так или иначе - живое тело создает определенные колебания, и точно так же как сама Нюкта видит легкую вибрацию в месте, где затаился оборотень, так и вожак может едва ли не услышать редкие удары ее сердца. Арлан же то ли не развил в себе это умение, то ли полностью лишен как полукровка.
– А если бы я шею тебе сломал?
– продолжал нотации светловолосый. В серых глазах его, то ли от света высокой луны, то ли от собственной нечеловеческой крови, загорелся зеленоватый свет. Сам же Арлан не спешил отпускать свою "добычу", вместо этого прижав ее ногу к своему бедру.
– Не успел бы.
Поморщившись от звучавшей в голосе валькирии уверенности, он тем не менее продолжил:
– Если бы я не ждал тебя, вполне бы успел.
– Перевел взгляд с лица валькирии на свою руку, поглаживающую женское бедро.
– Но ведь ты, кажется, обещала...
Нюкта тонко улыбнулась этим словам. Ей нравилось то как он себя держал, и то что не спешил обвинять ее в устроенной сегодня безобразной сцене, или в неловкой попытке испытать себя, и уж тем более лишь слегка намекал о встрече, на которую она не пришла. Ей нравилось ощущение жара мужского тела, нравилась жадность, с которой ласкал и острое удовольствие от нарочито-случайных прикосновений к внутренней стороне бедра. Искушение же самой запустить руку под рубашку, ощущая под пальцами тугие мышцы было очень сильно. Вот только Нюкта предпочла сжать кулаки и прикрыть горящую тьму глаз.
– Полдень, полночь...
– Женщинам простительно слегка перепутать, - согласился Арлан, поглаживая ее по пояснице и ягодицам.
– Тебе же самой хочется, так почему нет? Не спишь с нечистью? Дурацкое оправдание!
– Не тебе решать, - чуть отодвинула она от себя возбужденного мужчину. Он конечно был в чем-то прав, у нее уже даже дыхание сдерживать не получалось, а внутри все горело и сжималось, словно освобождая для него место, но чем сильнее захлестывали ее желания, тем явственней она чуяла в таком фатальность ошибки.
Склонившись к ее лицу, Арлан звучно втянул в
– Чего ты боишься, Нюкта? Я дал клятву, что никогда сознательно не сделаю ничего, что может причинить тебе вред.
– Кто сказал, что я боюсь тебя?
– отрывисто спросила она.
– Я тебя не понимаю, это будет сказано вернее. Тебе было бы гораздо разумнее убить меня еще в самом начале, и уж тем более позаботиться об этом, когда я начала подозревать. Ты этого не сделал. Более того, ты не позволил Каххару выполнить за тебя грязную работу. А вместо этого помог Гийому поставить меня на ноги. Я не понимаю, что движет тобой, зачем, почему? И в такой ситуации спать с тобой... нет. И доказывать мне какой ты хороший, благородный и честный тоже не надо.
К своему неудовольствию, Нюкта и так слишком много знала и понимала о нем. Арлан слишком правильный, имеющий какие-то свои, излишне чистоплотные понятия о чести и долге, хотя они и не мешали ему делать что вздумается. В нем было что-то, что валькирия так боялась осквернить собой... и своим проклятьем.
– Ты сумасшедшая, - наконец сказал он после долгого молчания.
– Хотя нет. Даже наоборот - ты слишком разумна и напрочь лишена чувств. Мне уже и самому интересно, какого труфа я-то по тебе с ума схожу.
– Поосторожней с труфом. А то скоро начнешь своим же именем ругаться.
На губах Арлана появилась легкая улыбка, да и обижаться он похоже не спешил. Вместо этого мужчина кивнул.
– Идем в кузницу, иначе ты замерзнешь и даже этого не заметишь.
– А что, тренировку мы на сегодня отменяем?
– Валькирия положила руку на навершие Сечена, висящего в ножнах.
– Ты не устала? Тогда вперед!
Весь гнев, всё непонимание и возбуждение, продолжающее бродить в крови, сделали последующую схватку более яростной и опасной, чем вчерашняя. И валькирия и схаал в этот раз не имели намерений жалеть друг друга, хотя дело обошлось неровными клоками шкуры и парой царапин на оборотне, и синяками для Нюкты. Правда последней доставалось все же больше, без своей привычной гибкости женщина не могла уклониться от тычков или ударов сильных лап, отчего ей частенько приходилось встречаться с землей. Разумеется, это злило валькирию все больше, и в итоге Арлан получил мыском сапога под брюхо и благополучно оказался повален на одну из клумб. В тело Нюкты впились шипы, нарастающие у взрослых, половозрелых самцов вдоль позвоночника, и именно это отрезвило ее разум, не дав в конечном итоге перерезать ему горло. Поменяв положение тела, так чтобы костяные иглы не тревожили и без того больной бок, она придавила задние лапы схаала еще и своим бедром, рукой же сжимая шею. А затем хорошенько приложила Арлана навершием Сечина по голове, как раз меж небольших треугольных ушей.
Вот еще одна разница такого "домашнего мальчика" и самцов из стаи - у последних уши в большинстве своем рваные и часто седые на кончиках, в то время как у этого даже слегка бархатистые на ощупь.
– Сдаюсь я!
– прохрипел даже не брыкавшийся под ней зверь. Он ведь и сам понимал пограничность ситуации, как и то с какой легкостью на самом деле может перевернуться, уже сам подминая валькирию. Вот только делать больно Арлан не хотел, как и провоцировать. Ему больше нравилось поддаваться ей, оценивая на сколько сильна валькиия в тот или иной момент.