Хронокорректоры
Шрифт:
– Предусмотрительные варвары боятся, что противник сможет повредить звездолет, – злобно произнесла Альтаира. – Меня уже тошнит от этой парочки.
Она ошиблась. Исполнители задумали бежать в будущее на максимальную дальность, если окажется, что не способны выполнить правильную коррекцию. Мультифункционал забросил бы их в сравнительно цивилизованные времена, и в конце 70-х годов они рассчитывали повторить воздействие на реальность.
Однако пока следовало сделать все возможное в революционной эпохе.
Февраль выдался морозный,
Торгсин они нашли буквально сразу и поменяли золотые монеты на сотенные купюры с профилями Ленина. Дизайн денежных знаков был непривычен – в этой реальности большевики нарисовали банкноты, каких не было в прежней версии Вселенной.
За триста рублей хронокорректоры неплохо пообедали в кафе, хотя нэпманы за соседними столиками неодобрительно посматривали на солдата и матроса. Видать, не по чину заведение выбрали. Роман весело подмигнул толстой тетке с лицом деревенской торговки. Та презрительно отвернулась. Рома засмеялся, вызвав тихое негодование публики.
Ставшая почти родной лавка Демьянова и Дальского сменила вывеску, теперь она называлась «Коммерческий магазин «Красный букинист» гр-на Б. Борзенко». Покупателей в просторном помещении насчиталось всего трое, а книг на стеллажах было не меньше, чем до диалектического материализма.
Первой бросилась в глаза брошюрка Парского «Бои с германским наступлением возле Нарвы и Гатчины». Роман отложил издание, рассудив, что в тех боях им участвовать опять придется. Следующими трофеями стали воспоминания Антонова-Овсеенко, немецкого фельдмаршала Гинденбурга, сборник военных статей Троцкого, двухтомное издание «Мирные переговоры в Брест-Литовске», «Чехо-словаки и эсеры» некоего Б. Шмераля, «Некоторые факты и итоги четырех лет Гражданской войны», статьи и речи Ленина, «Военная интервенция Антанты», «Кронштадт и Питер в дни революции» Раскольникова, «Балтийский флот в мировой войне» старого друга Эссена.
Пролистав книги, он обнаружил массу необходимых сведений, включая даты событий, случившихся в этой реальности. Собственно говоря, хронокорректоров интересовали только события первых послереволюционных месяцев, поскольку затем история пойдет по совсем иным сценариям.
Улыбаясь, он поискал взглядом Георгия. Тот стоял у кассы, поглаживая немаленькую стопку книг и оживленно беседуя с человеком громадных размеров – вероятно, с самим гражданином Борзенко.
Когда Рома подошел к ним, книгопродавец залез на табуретку, нашел какую-то книжку, протянул Георгию и прокомментировал:
– Буквально вчера получили. Тифлисское издание. Ограниченный тираж.
На мягкой обложке было напечатано имя автора – генерал-майор Денстервиль – и название: «Преступления британского империализма на Кавказе и в Персии». Невольно улыбнувшись, Рома поделился сомнениями:
– Не думаю, чтобы оригинальное издание называлось так же.
– Очень сомнительно, –
Вопрос об авторских правах для человека времен застоя представлялся несерьезным, поэтому Роман просмотрел книги, которые выбрал его напарник. Названия выглядели многообещающе, даже если были отредактированы издателями. Воспоминания о боях против Корнилова и белополяков, о разгроме контрреволюционного подполья, «Записки красного партизана», «Я воевал на черноморских линкорах», «Варшавский поход» Тухачевского, слащевские мемуары «Конец белого Крыма», несколько книг о Гражданской войне на Кавказе и в Закаспии, а также иллюстрированное издание «Танки Рено и Марк – кровавые гиены Антанты».
– Вполне достаточную библиотечку собрали, – мысленно подсчитав оставшиеся совдензнаки, провозгласил Роман. – А как поживают прежние владельцы магазина господа Демьянов и Дальский?
Борзенко поперхнулся и, опустив взгляд, принялся крутить ручку кассовой машинки, подсчитывая общую цену покупки. Выбив чек, он буркнул неохотно:
– Начитались вестернов, решили в ковбоев поиграть. Вроде бы где-то на Кубани на буденовцев нарвались.
– Белогвардейский вестерн – это непростой жанр. Можно сказать, опасный… – Гога протянул ему купюры и мелочь. – Будьте здоровы. Может быть, еще заглянем на днях.
На Большую Бронную они возвращались в полной темноте, сжимая пистолеты в карманах. В любую минуту ждали нападения Заходовского, чьи хозяева умели пеленговать работу хронодвижков. Однако и на сей раз беда стороной обошла – ни в 25-м, ни в 98-м никто в их сторону не выстрелил. Только конторщик неодобрительно поглядел на солидных господ, которые таскаются по ночам в солдатском тряпье.
Заперевшись, они жадно набросились на книги, перелистывали в поисках нужных дат и событий, затем отбрасывали, чтобы схватить другую. Хватило часа, чтобы составить хронологическую таблицу и сделать вывод: обе революции 1917 года все-таки случились.
Хотя мировая война шла для императорской власти не столь неудачно, как в исходной реальности, но Познань взять так и не смогли, потом отступили до самой Варшавы. Голод и неразбериха в тылу спровоцировали мятеж измученного народа, генералы и депутаты заставили царя отречься, Временное правительство власть не удержало. Волна убийств офицеров и генералов на сей раз получилась не столь ужасающей, но без кровопролития не обошлось. После долгого противостояния большевики 23 октября прогнали Керенского, 16 ноября Корнилов покинул Быхов, 18 ноября в Ставке на глазах бездействующего главкома Крыленко пьяная толпа растерзала генерала Духонина. Дальше кровавый бульдозер покатился по стране, погубив миллионы сограждан: корниловцы, петлюровцы, румыны, поляки, чехи, десанты Антанты на Кавказе и в Архангельске, японская оккупация Сибири, расколотое казачество, поражение под Варшавой, штурм Перекопа. Ну и мелкие штрихи вроде массовой эмиграции, тифа, миллионов беспризорников, поволжского каннибализма на почве голода и всеобщего одичания.