Хрупкие души
Шрифт:
– Но ведь она еще молода для этой болезни? – не унималась девушка.
– Порой в нашей жизни происходят события, которые не должны происходить. Нам кажется, будто бы мы не заслужили этого, что подобное случается с кем угодно, но не с нами. Но, это все равно происходит, потому что у судьбы на нас свои планы. Кто-то в пять лет остается сиротой, а кого-то награждают букетом болезней. Только судьба решает, у кого будет Альцгеймер, а у кого рак костей. И судьбе наплевать сколько лет вашей маме, ей наплевать на последствия, такова правда.
От этих слов вопросов
– Она вообще вспомнит меня?! – голос предательски задрожал.
– Скоро это и выясним.
ГЛАВА 3
ВСТРЕЧА
Путь к дому, больше напоминал коридор памяти. Джулия вжалась в кресло, осознавая свое присутствие в этом, до боли знакомом, месте. Хотя до письма Беллы, она даже не подозревала откуда родом. Иногда ей казалось, что весь этот город – всего лишь плод детского воображения. Проехав огромный супермаркет, бар «Юджин», и парк с озером, который Джулия все еще помнила, они остановились на большом перекрестке. Обычно, маленькие удаленные города вскоре умирают, но этот был исключением. Дальше, путь лежал мимо больницы, где в четыре года Джулии зашивали колено – так прошло знакомство с велосипедом. В окно промелькнула часовня, магазин с вывеской «Все для дома» и кофейня «У Синди». Ни один шоколадный брауни не сравнится с их эклерами. Когда машина повернула на нужную улицу – девушка замерла. Ей вдруг захотелось вернуться в поезд, потом в самолет, а оттуда домой, в привычную ей жизнь.
Дом, в котором прошло ее счастливое детство – расцвел. В нем обновили двери, окна и кровлю, крыша стала приятного зеленого цвета. Веранда сменилась на более широкую: теперь туда вмещались два плетеных кресла и несколько огромных горшков с молодыми деревьями. По обе стороны крыльца и тропинки что вела в дом, разрастались разноцветные цветы, некоторые из них доставали до окон первого этажа. Машина остановилась у забора, и Джулия первые ощутила слабость собственных ног. Генри достал из багажника чемодан, и закрыв автомобиль направился к дому по аккуратной каменной тропинке, которой раньше точно не было.
– Вас ждать? – спросил он, повернувшись к девушке.
– Разумеется! – ответила она, продолжая испытывать чувство нескончаемого волнения.
Окна кухни были раскрыты, оттуда доносились сладкие запахи жареных овощей, ярче всего ощущался лук. На секунду девушка представила свою красивую молодую маму: танцующей и напевающей у плиты. Из граммофона струится инди-поп, а маленькая кудрявая Джулия завороженно наблюдает за происходящим. Время стерло это воспоминание, но запах из кухни оживил его. Как и те чувства беззаботной, свободной, и такой особенной жизни. Жизни наполненной любовью.
Подойдя к дверям, Генри постучал. Этот стук вернул девушку обратно в реальность. В доме послышались шаги, а через матовое стекло стала заметна фигура. Джулия замерла, ей вновь стало так страшно, так, что она едва ли могла пошевелиться. Внутри все дрожало, словно раскаленное стекло, готовое вот-вот разбиться. Замок щелкнул. Девушка сжимала в руках сумку, стараясь хоть немного перенести напряжение. Дверь открылась, и на пороге появилась темнокожая женщина лет сорока пяти, с кудрявыми черными волосами и аппетитными формами.
– Добрый день! Как я рада вас видеть! Заходите скорей, не стесняйтесь, а то у меня там в печи индейка! – проговорила весело женщина, которая тут же убежала
Затаив дыхание, Джулия переступила порог столь знакомого, но в то же время, чужого дома. Двадцать один год прошел с момента, когда вся ее жизнь осталась в этих стенах. Любимые игрушки, наряды, уютная комната, смешные рисунки, и конечно душевное спокойствие. Теперь в доме был сделан свежий ремонт, гармонично подобранная мебель, на полках стояли цветы, а пол у дверей больше не скрипел. Так странно, Джулия не припоминала о любви матери к цветам, возможно это было дело рук Маргарет. И хоть дом выглядел иначе, но расположение комнат, лестница, люстра в гостиной, и книжный шкаф остались прежними. Их явно отреставрировали, потому что выглядели они как новые. Генри смело пересек гостиную, и прошел в кухню, где за огромным кухонным островком хлопотала счастливая Маргарет.
– Ну, где она, Генри? – проговорила женщина, ожидая появления в кухне Джулии.
– Пусть осмотрится. Как сегодня Элис? – спросил он.
– Сегодня не очень. С утра возится в саду, будто чувствует, что что-то должно произойти, но не понимает, что именно. Места себе не находит. Вот, решила порадовать ее любимым овощным рагу.
В этот момент, на пороге кухни появилась Джулия. Маргарет с добротой и грустью посмотрела на нее.
– Значит она не узнает меня? – волнительно спросила девушка.
– Я не знаю, милая. Это слишком сложно предугадать. Если она узнает тебя, скажем всю правду, но, если не узнает, я скажу, что ты моя кузина. Завтра будет новый день, и возможно, все будет иначе. В любом случае она ждала тебя, ждала, кажется всю свою жизнь. Будет лучше не травмировать ее, если вдруг она все же не вспомнит сама, дать ей немного времени. – пожав плечами, проговорила женщина.
– Хм, получается меня можно травмировать, а ее нет? Мне потребовалось потратить большую часть своей жизни, чтобы вылечить эти травмы. – возмутилась девушка.
– Поверь мне Джулия, жизнь достаточно наказала ее. Большего она не заслуживает, так же, как и ты. Я даже не представляю, что тебе пришлось пережить, но позволь ей все исправить. Позволь себе простить свою маму, ведь только через прощение приходит спокойствие. – проговорила Маргарет, у которой вдруг блеснули глаза. Генри молчал. Джулия поджала губы отвернувшись в сторону. Ком горечи был слишком близок, и еще хоть одно доброе слово, могло вызвать водопад слез. Сейчас это было бы лишним.
– Я давно простила ее! С вашего разрешения, могу я осмотреться? – проговорила девушка, и не дождавшись ответа вышла из кухни. Маргарет тревожно взглянула на Генри, тот лишь беспомощно пожал плечами.
Джулия зашла в гостиную, которая раньше была наполнена фотографиями и детскими рисунками, теперь же в ней не было ничего из прошлого, лишь картины и цветы. Всюду царили чистота и порядок, за домом следили, и это было хорошо. После слов Генри о том, что у ее матери Альцгеймер, ей вдруг стало страшно от мыслей как она ухаживает за собой, как живет и как справляется. Однако, на первый взгляд все выглядело неплохо, не считая того, что возможно Элис никогда больше не вспомнит свою единственную дочь. Еще, не менее смущал вопрос финансов матери. Дом выглядел не дешево, а нанять юриста и поселить подругу в качестве помощницы, удовольствие дорогое. Вряд ли у них с отцом были какие-то накопления, может быть какая-нибудь страховка или лотерея, так или иначе, этот вопрос стоило поднять. Ведь если речь идет о кредитных картах, то есть вероятность, что Джулии, как единственной дочери, придется помогать покрывать их.