Хрупкость тени

Форд Ша

Она умолкла.

Он тяжко вздохнул.

– Раз мы оба одни, мне придется напомнить тебе о законах нашего народа.

– Я знаю законы, - прорычала Килэй. Она их ненавидела. Правила были для людей, которые любили плотные штаны. Она любила нарушать правила.

Но, хотя ее взгляд мог растопить лед, это не помешало ему отчитывать ее.

– Тогда ты знаешь, почему я должен поговорить с тобой… почему должен оборвать твои чувства к Меченому, к шептуну, пока это тебя не уничтожило, - Сайлас привстал на локте. – Если бы он был обычным человеком,

я бы сказал тебе утащить его в лес, исполнить ритуал и надеяться, что Судьба переродит его полудраконом. Но он-то не нормальный? – Сайлас смотрел на нее, пытаясь просверлить дыру и выудить секреты. – Он – шептун. А ты знаешь, что ни один человек не переживет кинжал Судьбы дважды.

Он вскинул руку, и даже в тусклом свете она увидела тонкий белый шрам на его ладони. Ее пальцы дернулись к ее шраму. Ритуал всегда оставлял метку. Где вмешивалась Судьба, оставался след.

– Мне напомнить, почему это проблема? – Сайлас разглядывал свой шрам, и Килэй показалось, что он любуется собой. – Ты так легко забыла вес Трех принципов?

Нет, она их не забыла, хотя ей очень хотелось. Но они словно были вырезаны в ее голове. Даже когда она была без имени, обнаженная в лесу, пытающаяся вспомнить, кем была, Принципы звенели в ее голове:

Убить себя – отказаться от вечного отдыха. Попытка уничтожить второе я – убийство себя же. И…

– Связь с любым чужим – Мерзость, - прошептал Сайлас. – И на Мерзость Судьба спустит своего брата, Смерть. Понимаешь, драконесса? Твои чувства к шептуну – Мерзость.

Килэй ненавидела Принципы. Они были глупыми правилами, которые могла толковаться по-разному разными людьми.

– Может, и не Мерзость.

Сайлас прищурился.

– Но это так. Так сказано…

– С чужим, - прервала его Килэй. – Ничего не говорится о моем виде. Может, дело не в облике. Я для него, а он – для меня, разве это не делает его… моим?

Сайлас рассмеялся, оглушив ее.

– Ты лучше так Судьбе не говори.

– Может, Судьбе стоило уточнять, - едко сказала Килэй. – Я знаю, что чувствую сердцем, и ничто этого не изменит. Даже Судьба.

– Ты хочешь рискнуть жизнью и доказать это?

– Да, с радостью.

– А его жизнью тоже рискнешь?

Слова застыли на языке Килэй. Она смотрела, как высоко Сайлас вскинул брови. От тишины они поднялись еще выше.

– Его жизнь не…

– На всю Мерзость, драконесса. Смерть накажет твоего шептунчика так же ловко, как и тебя.

Килэй не подумала о таком. Но теперь она разозлилась.

– Выметайся, - прорычала она.

Сайлас пожал плечами.

– Как пожелаешь, - он пополз из палатки, но замер на входе. – Помни, драконесса: мы должны защищать тех, кто слабее нас. К сожалению, и людей тоже. Если ты заботишься о нем, то не веди его по опасному пути. А если не может управлять собой… лучше держись от него подальше, а не приговаривай к смерти.

Килэй хотела

бросить шкуру в Сайласа, но он уже ушел. Она рухнула на спину и подложила руки под голову.

Хотя она старалась не обращать внимания, предупреждение Сайласа звенело в ее ушах. Это была не пустая угроза, она хорошо знала, что Судьба часто наказывала оборотней, ослушавшихся ее Принципов.

Она помнила истории Кровоклыка, которые он рассказывал зимними ночами малышам. Некоторые истории были о проклятиях, которые накладывала на ослушавшихся Принципов оборотней Судьба. Она помнила историю про полуволка по имени Мраковой, который сторонился второй своей части и голодал до смерти, нарушив первый Принцип. Но Судьба не дала ему умереть, она забрала у него человеческий облик и заставила жить вечно в теле волка.

В истории говорилось, что путники могли слышать горестный вой Мраковоя по ночам в полнолуние.

Килэй смотрела на тени на крыше палатки и думала. Она не могла изменить своих чувств. Но и чувства Каэла вряд ли могли измениться. Он был упрямой горной крови. Как только он что-то решал, так все и оставалось.

Но если он передумал бы… у Килэй не осталось бы выбора. Может, ей лучше было оставить его, а не подвергать жизнь риску.

Она не знала, что делать. Но она была уверена в одном: она сделает то, что будет лучше для Каэла, что бы то ни было…

Как бы больно ни было.

Глава 17

Нож в спину

Элена терпеливо ждала, застыв на ближайшей дюне. Ее ноги были согнуты под ней, руки упирались в колени. Она не шевелилась.

Она смотрела, как три фигуры в огненном кольце перестали болтать. Они по очереди скрылись в палатках. Она выждала его час, судя по перемещению луны. Ее дыхание было таким тихим, что едва ощущалось на губах. Когда она убедилась, что они спят, она встала на ноги.

Их след начался в Арабате. Женщина, продающая финики, упомянула, что видела, как три странных путника пошли на юг пустыни. Она решила, что Элена часть их группы, из-за ее брони и опасных кинжалов на руках.

Элена улыбнулась, но промолчала. И женщина, видимо, поняла, что вопросы будут стоить больше, чем пара фиников.

– За ними пошли четверо, на чьих руках много крови путников. И они не вернулись, - сказала женщина. Она вскинула голову, вручая Элене покупку. – Их семьи пошли собирать их кости утром.

Элена слышала предупреждение в ее голосе, но не переживала. Торговка помогла сильнее всех, теперь она знала, что ожидать, и не собиралась мешкать.

Отследить Драконшу было просто. Они оставили за собой стеклянные следы, эти впадины вспыхивали на солнце, как маяки. Она знала, куда они шли, оставалось только догнать. Элена преодолевала их путь вдвое быстрее каждый день, у нее было с собой много воды и еды, и сон восстанавливал ее энергию.

Задание впереди было сложнее путешествия.