Хрустальная гробница Богини
Шрифт:
– Не-е-е, – протестующе замахала руками Ладочка. – Я все. Мне вчерашнего хватило…
– Мне тоже, – бросила через плечо Мотя. – До сих пор чистым вермутом писаю.
– А я бы выпила, – подала голос Дуда. – Только чуточку. За удачу.
Получив поддержку хотя бы от одного члена коллектива, Натуся тут же вскочила и бросилась к бару. Бутылок там заметно поубавилось, но все равно спиртного было достаточно, чтобы вдоволь напоить компанию из десяти человек.
– Что будем пить? – спросила Натуся, пробежав
– Предлагаю шотландский виски.
– Фу! – сморщилась она.
– Ничего ты не понимаешь! Это ж эксклюзивный вискарь. Он имеет глубокий вкус с ореховой сладостью…
Но Натуся отмахнулась от Дуды и налила себе коньяку. Остальные тоже не пожелали пить эксклюзивный напиток. Пришлось Дуде дегустировать его в одиночестве. А вот Матильда от спиртного отказалась совсем. Взяв пачку сигарет и зажигалку, она устроилась на подоконнике и закурила, не сводя взгляда с бездонного неба, по которому, подобно маленьким яхтам, плыли пушистые белые облачка.
– Ну что там, Мотя? – окликнула ее Тамара. – Видно что-нибудь?
– Нет, – ответила та, поежившись от холода.
– Опаздывает наш самолетик.
– А может, мы его не заметили? – предположила Ладочка.
– Если даже его бы не заметили, то след в облаках точно увидели бы. Он не сразу проходит…
– А сколько сейчас времени?
– Четверть третьего, – ответила Ларифан, сверяясь с массивными часами «Сейко», обхватывающими тонкое запястье, как наручник. – Поры бы уж…
– Это точно…
Другие ничего не сказали, но красноречиво вздохнули, а Натуся, вытащив из кармана куртки мятую пачку «Беломорканала» (на протяжении многих лет она курила только его, но делала это крайне редко, пытаясь бросить), побежала к окошку дымить. Видя, как все, даже манекеноподобная парикмахерша, занервничали, Дуда нарочито бодро воскликнула:
– Да ладно вам, девочки, раньше времени паниковать! Все будет нормально! Просто самолет по какой-то причине задерживается – такое ж постоянно случается…
– А давай в мои апартаменты сходим, – предложила Эва, измученная ожиданием. – Посмотрим из окна, не прилетел ли он. – Заметив вопросительный взгляд Кати, она пояснила: – Из башни хорошо виден аэровокзал и посадочная полоса… Вдруг мы на самом деле самолет проворонили?
– Ладно, я схожу, – согласилась Дуда и, не медля, поднялась со своего места. – А вы сидите тут и не нервничайте!
– Легко сказать – не нервничайте! – пробурчала Матильда ей вслед. – Меня аж колотит всю.
– Колотит тебя от холода, – насмешливо бросила Тома. – Ты ж уже бог знает сколько у открытого окна стоишь. Сама мерзнешь и нас морозишь! – Она быстрым шагом проследовала к окошку, стащила с подоконника Мотю, оттолкнула Натусю с недокуренной папиросой и закрыла створку. – Все, хватит.
Тем временем Дуда успела сбегать в Эвины апартаменты, посмотреть в окно и вернуться. Вернуться ни с чем!
– Нет там никакого самолета! – выпалила она, влетая в гостиную. – И в небе чисто!
Услышав это известие, Эва помрачнела еще больше. Дуда заметила это, но утешить ее ничем не смогла, только развела руками. Остальные женщины тоже впали в уныние, и последующие десять минут все молчали, мрачно попивая спиртное или сок. Но вдруг Матильда, которая опять перетеклась на подоконник, вскричала:
– Мальчишка возвращается!
Все тут же повскакивали со своих мест и бросились к окну. Антон на самом деле возвращался – катил по дорожке, ведущей к дому, мощно отталкиваясь палками. За его плечами был большой рюкзак, а на груди болтался бинокль. Когда парень, сделав резкий вираж, затормозил у крыльца, все высыпали в холл, желая поскорее узнать, чем вызвана задержка рейса Москва – «Горный хрусталь». Не прошло и минуты, как Антон появился на пороге дома, неся в одной руке лыжи, в другой палки.
– Как съездил? – тут же кинулась к нему с интересующим всех вопросом Дуда.
Он не ответил, только неопределенно повел плечом.
– Когда прилетит самолет? – нетерпеливо вскричала Ларифан. – Почему его еще нет?
Антон вытер вспотевшее лицо перчаткой, устало спросил:
– Элена не просыпалась?
– Нет, – ответила Дуда.
– Молодой человек! – гневно вскричала Ларифан. – Перестаньте нас мурыжить! Скажите, что с самолетом? Где он?
– В Москве, наверное…
– Как в Москве?
– И почему «наверное»? – подключилась Эдуарда. – Его что, нет на связи?
Красивые губы Антона сжались в нитку, рот стал жестким.
– Связи нет, – процедил он. – И в этом виноват кто-то из вас.
– Чего-чего?
Антон сорвал с плеч рюкзак, бросил его к своим ногам, раскрыл и, приподняв, перевернул. На мраморный пол тут же высыпалась груда радиодеталей, проводов, шестеренок. Как только последняя гайка с звонким «блямц» приземлилась у ног Эвы, Дуда хмуро спросила:
– Что это?
– Рация, – ответил Антон и, пнув массивным носком лыжного ботинка останки микрофона, добавил: – Ее разбили.
– Кто?
– Кто-то из вас.
– Почему сразу – из нас?
– А кто же еще мог это сделать? Уж не инопланетяне ли, в которых вы так истово верите?
– Да ты подумай, зачем нам это?
– Понятия не имею, – еще суше проговорил Антон.
– Но дверь же запирается! Как кто-то из нас мог туда попасть, если ключ у тебя?
– Она взломана.
– Бли-и-ин, – простонала Дуда. – Что за хрень творится… Ни черта не понимаю!