Хрустальная клетка
Шрифт:
– Мне снился сон, – присев на диван в гостиной, Вейн была напугана каким-то событием, происходящим в её голове, – это был кошмар, в который мне не хочется верить.
– Но мы вынуждены принимать реальность, особенно ту, которая врывается в нашу жизнь, – я не хотел пугать её, но вышло всё именно так.
– Во сне ты был монстром, который убил меня, – она с опаской взглянула на меня, уверяя себя в том, что может отличить сон от реальности, – Энгис, если бы тыл монстром, ты бы поступил так же, как снилось мне?
Я не знал, как стоило ответить на её вопрос, ведь уже давно я сдерживаю в себе сущность, которая грезила мечтой присвоить это существо себе, приковав тяжёлыми цепями к собственным рукам. Если что-то и должно быть моим, то именно она…
– Энгис? – сердце её сжалось в жалкий комок, ей было жутко чувствовать на себе мой огненный взгляд, который уже в мыслях
Она хотела подскочить с места, но я схватил её за руку, сжав так, что Вейн тихо прикрикнула от боли.
– Отпусти! Что с тобой? Ты…. Ты такой же, как и они?
Её голос заставил меня насмешливо улыбнуться. На ладони моей появился чёрный огонь, едва притронувшись который к её хрупкому плечу, прожёг его, оставив ярую боль, которая кричала в ней. Теперь, когда она принадлежит мне, я не смогу потерять её…. Никогда.
В тёмном углу гостиной сверкали шесть огненных глаз, полных разнообразных чувств, но одно из них было не к месту, ведь эта была жалость.
На осколках небесах не осталось ни ангела, ни дьявола. Всё, что когда-то носило противоречивый характер, стало одним целым, во главе которого всегда стояла власть.
Сны людей – главное оружие любого его чувства. Ими легко управлять, если знать, как нужно уметь дёргать за верёвочки и когда это нужно сделать.
Глава 13.
Данте Вильдар был сильно ранен. Рана кровоточила, изнывала, мучила его, но трещину эту можно было заклеить, правда, напоминать о себе она бы всё равно не перестала бы. Лунный свет заставлял его чёрные глаза сиять, переливаясь невнятной синевой. Его чёрные волосы пропахли влагой, приняв слабый оттенок крови. Они идут за ним, чтобы отплатить за его грех. Как он мог поступить так с ними? Разве они заслуживали? Он был уверен, что да, ведь творил ради искусства. Выронив из рук серебряный револьвер, он обессилено поднял его, сунув в карман чёрного плаща, под капюшоном которого скрывал своё лицо от ночи. Он слышал, как они идут за ним, скрипя своими фарфоровыми ногами, еле передвигая их по тротуару. Он бы давно перестал творить с ними подобное, но его желания здесь было мало. То прошлое, которое осталось за его спиной проклятьем, не отпускало его, постоянно напоминая о его роли в мире людей. Он бы остался там, далеко в своём умершем мире, погибнув вместе с ним, но он не мог, у него просто не было таких сил. Рана на пояснице всё чаще напоминала о себе, но он ничего не мог сделать, лишь терпеть эти адские мучения до тех пор, пока трещина не продлилась дальше, дойдя до самой шеи. Боль сковала его тело, он обессилено пал на проезжую часть, на которой уже давно не появлялись машины. Дыхание его заледенело, в глазах всё затянулось инеем. Они приближались к нему, шепча сломанными голосами его имя. Данте знал, что его ожидало от рук собственных марионеток, но эта участь была для него позорна, въедаясь в душу страхом и слабостью. Что делал он с ними, когда был в силах? Заставлял плясать под свою дудку, дёргал их за верёвочки, сам не заметив того, что нити марионетки выросли и на его руках. Его голова поворачивалась в ту сторону, куда указывали руки хозяина, которого он никогда не видел. Хотел бы он с ним встретиться? Он сам этого не знает. С трудом сжимая руки в кулаки, он был готов дать им отпор, но дыхание с каждым разом становилось всё слабее. Он не мог так просто умереть, рассыпаться, ведь это не было его главной миссией, он точно знал об этом. Завидев их кукольные глаза в темноте, он ненавистно причитал что-то вроде молитвы, сам не разбирая своих слов. Они были уже слишком рядом, когда кто-то неведомый поднял его на ноги, схватив за плечи. Данте не мог увидеть лицо своего спасителя, увидев лишь то, как куклы просто рассыпались на фарфоровые крупинки, больше похожую на пыль. Сквозь туман своих глаз он видел эти медовые глаза, сияющие так ярко, что они казались они двумя солнцами на тёмном проклятом небе.
– Эй, у тебя серьёзная рана, – призрачно прозвучал голос незнакомца; это был приятный высокий голос, – марионетки пошли против кукольника? Что только здесь не творится.
Глава 14.
На утро Вейн очнулась в гостиной, в которой не было ни одной живой души, лишь пламя камина бушевало в своей стихии. Она не знала, не помнила, что произошло с ней ночью, наверное, это был кошмар, в который она не хотела бы верить. Она бы поверила сама себе, если бы не та зверская боль, проевшая её тело насквозь. Пытаясь дотронутся до своего плеча, она тут же подскочила к зеркалу, почувствовав
Внезапно она поскользнулась, приземлившись на сырую холодную землю. Едкое чувство беспомощности пронизало всё её тело. Она знала, что выбираться отсюда следовало как можно быстрее, хоть и не представляла, где здесь находится выход и есть ли он вообще. Поднявшись на ноги, она уже хотела продолжить путь своего спасения, как на её пути из ниоткуда появились Лео и Майкл, преградив собой путь.
– Мы искали тебя, но не думаю, что ты этому обрадуешься, – в сонных гранатовых глазах Майкла беспомощно застыл силуэт девушки, которая была в абсолютной растерянности.
– Хоть он и назвал тебя своей, но неужели ты думаешь, что он это всерьёз? – приблизившись к ней, Лео искал в её глазах самый заветный страх, с которым мог бы поиграть, но кроме себя в них он ничего не смог увидеть, точно сначала нужно было подобрать верный ключ, – скажи мне, чего ты боишься больше всего?
Вейн не обронила ни слова, зная, к чему могут привести разговоры с бесами.
– Может, я смогу стать твоим главным кошмаром? Это будет забавно, ведь мне не придётся использовать свою силу. Моего появления рядом будет достаточно!
Он схватил её за запястья, искажаясь в лукавой насмешке. Его игры с человеком никогда не приводили ни к чему хорошему, но Лео это лишь побуждало на новые жертвы. Вейн казалась ему не такой, как все его прошлые игрушки. Она была сложной, что доставляло ему удовольствие побуждать в ней страх.
– Ты, верно, боишься одиночества, – вдруг воскликнул он, сжав её кисти ещё сильнее, – а ещё больше ты боишься…. неизвестное!
Лео затуманивал жертву её собственным страхом, а после лишал души, забирая её без остатка. Его губы едва коснулись щеки Вейн, как Майкл оттолкнул его в сторону, завидев мой силуэт среди кромешной тьмы терновника. На их лицах застыл ужас, который для меня был предательством.
Подхватив Вейн на руки, я не сказал им ни слова, оставив один на один с собственным страхом, который уже был готов растерзать их. Эти страхом всегда для них был я.
Вейн была напугана всеми происходящими здесь событиями, хоть пытался как-то замаскировать окружающие ужасы. Усадив её на диван в гостиной, я прикоснулся к её кистям, которые недавно сжимал в своих руках Лео. Это разозлило меня. Я знал, они ожидают от меня помилования, но очень скоро, приказав Джорджию и Эндиана позаботиться о ней, я направился к Лео и Майклу, которые по-прежнему плутали в лесу, не в силах найти вход в поместье из-за затуманенного мною взора.
– Я говорил уже об этом человеке, но неужели вы столь глупы, что не в силах меня услышать? – мой голос звучал ровно, хоть в душе бушевал огонь, – Я говорил, что расценю это как предательство.
– Нет, Энгис, прошу, не произноси это слово, – они склонили передо мной колени, но я тут же поднял их, дав понять, что подобной лести я не терплю.
– Если уж провинились, смотрите мне в глаза, а не прячьте их у моих ног.
Взгляд Майкла всегда был ровным, он без колебаний смотрел мне в глаза, совершенно не пытаясь скрыть от меня свои тайные секреты. Лео же не мог остановиться на мне, его глаза постоянно бегали по сторонам, что меня вывело из себя. Вцепившись в его грудь когтистой лапой зверя, я заставил сердце его сжаться в несколько раз, лишив всякого шанса почувствовать себя живым.