Хрустальная ловушка
Шрифт:
— В каком? — удивился Звягинцев.
— Неважно, в каком. Факт тот, что играла. Если бы с ней что-нибудь случилось… Я не мог поступить иначе, поймите меня правильно.
— И Инесса Шмаринова знала, что вы не могли поступить иначе.
— Да, — твердо сказал Марк.
— Значит, он прилетает в «Розу ветров», и вы его встречаете.
— Да.
— Дальше.
— Ведем в номер, где лежит его дражайшая половина. Он сообщает нам, что завтра намерен улететь вместе с женой. На том же вертолете, на котором прилетел.
— А вы?
— Мы
— Да, — Звягинцев не удержался и бросил взгляд на Ольгу. Она втянула голову в плечи и опустила глаза.
— Что было дальше?
— Пришел ваш Айболит. Что-то вколол пострадавшей, потом они вышли переговорить в коридор.
— Вы не присутствовали при этом разговоре?
— Нет.
— А потом?
— Потом мы вернулись в номер. Ольге хотелось поговорить с отцом, но вы сами понимаете… Он был так взволнован, так потрясен происшедшим. Ему хотелось остаться наедине с женой.
— И вы ушли?
— Да.
— Сразу?
— Мы уже собирались уходить, но Игорь догнал нас в коридоре, предложил выпить — немного. Мы выпили коньяк и ушли уже окончательно.
— Вы отправились домой?
— Вы же знаете, Пал Палыч! Мы пошли в бар. Собственно, Инка… Инесса должна была принять снотворное, которое собирался принести ваш доктор. И мы уговорились с Игорем, что он выскочит в бар. Там мы его и ждали.
— Просто ждали?
— Ну, мы не были уверены в том, что Игорь придет. Сидели, пили коньяк, разговаривали…
— И никаких эксцессов?
Марк вспыхнул:
— Я надеюсь, то, о чем мы говорили сегодня утром, не будет отображено в протоколе.
— Не будет, если это не касается третьего лица.
— Третьего лица?
— Убитого Игоря Анатольевича Шмаринова.
Ольга тихо всхлипнула, прижала руки к груди и начала раскачиваться.
— Я прошу вас… — Марк с ненавистью посмотрел на Звягинцева.
Звягинцев кивнул Радику: принеси воды, не видишь — женщине плохо… Радик оказался несколько сообразительнее, чем его вечный спутник Коля, и через минуту Ольга уже пила воду мелкими беспомощными глотками. Вода проливалась на свитер, и Звягинцеву больше всего хотелось подойти к женщине и погладить ее по голове.
— Вы в состоянии слушать, Ольга Игоревна?
— Да…
— Тогда продолжим. Вы все-таки дождались своего тестя.
— Я же говорил вам… Никто не ждал его специально. Мы надеялись, что он придет.
— И он пришел.
— Да.
— Что было дальше?
— Ну, я не помню. Мы сидели, разговаривали…
— И больше ничего?
— Что вы хотите от меня услышать?
«То, что произошло на самом деле. То, что видели все. Нелепая ссора между твоей женой и ее отцом. Ссора, закончившаяся пощечиной. Давай, Марк, говори правду, ты же знаешь, что отпираться бессмысленно. Ты же умный человек!»
Марк молчал. И тогда Звягинцев решил взять инициативу в свои руки.
— Вы меня слушаете, Ольга?
— Да…
— Очевидцы
— Ольга! — Марк крепче сжал руку жены. — Ты можешь не отвечать на его вопросы. Это не официальный допрос, у него даже полномочий нет!
Это был удар ниже пояса. У Звягинцева действительно не было полномочий. Никаких корок, кроме просроченного удостоверения, которое ему в обход правил оставили в память о Питере по специальному распоряжению начальника отделения. У него, правда, были сомнительные корочки сотрудника службы безопасности «Розы ветров», но никакого значения в большом мире закона и преступлений эти корочки не имели.
— Нет, почему же, — сказала Ольга прерывающимся голосом, — почему же… Я скажу. Я отвечу на ваш вопрос. Мы действительно поссорились с отцом. Он обвинил нас в том несчастье, которое произошло с Инкой. Он сказал… Сказал, что мы должны были быть рядом, что мы просто бросили ее.
— А вы…
— Я вспылила. Я сказала, что мы вовсе не обязаны следить… Что он… — Она сглотнула слюну и с трудом произнесла: — Что он смешон. Что-то вроде этого… Что человек в возрасте не должен так вести себя, что нужно хоть немного думать о чувстве собственного достоинства.
— И, должно быть, добавили что-то крепкое в адрес его жены?
— Да. — Она подняла глаза на Звягинцева. — Да.
— И тогда он ударил вас.
— Да.
— Что же было дальше?
— Прекратите это немедленно! — снова вмешался Марк. — Это бесчеловечно.
Она легко коснулась его руки: успокойся, милый.
— Ничего. Ничего не было. Я ушла домой.
— Вы ушли домой?
— Убежала.
— В котором часу это было?
— Господи, ну откуда же я могу знать? Разве я следила за часами…
— А вы, Марк? Вы не можете ответить на этот вопрос?
— Точно — нет. Скорее всего после полуночи. Да, конечно, после полуночи.
— А вы не отправились следом за женой? Ведь скорее всего она была в состоянии сильного эмоционального стресса.
Марк смутился. В его холодных, обычно таких самоуверенных глазах мелькнули страх затравленного зверя и позднее раскаяние.
— Я хотел. Я даже вышел… Но Ольги уже нигде не было.
— И вы вернулись к Шмаринову.
— Да. Дело в том, что у нас еще был не закончен деловой разговор. Я работаю в его концерне, и у нас сейчас намечается крупная сделка…
— И вы решили, что это важнее, чем состояние вашей жены?
— Это работа.
— Понятно. Значит, вы остались с тестем в баре. В котором часу вы покинули его?
— Что-то около четырех. Я проводил его до холла гостиницы, и мы условились, что созвонимся с утра.
— Потом вы отправились домой?
— Вы же знаете. Пал Палыч! Потом я вернулся в бар. И просидел там до самого его закрытия.
— А почему вы сразу не пошли домой?
— Почему? Мне нужно было продумать один из вариантов сделки. Именно об этом мы и разговаривали с Игорем.